Раздели мою боль

— Насколько я понимаю, он обычный рядовой врач, — пожала плечами Ника, — правда, с ним считаются, — нерешительно добавила она, вспомнив о фельдшерах «Скорой».

— Такие операции в Москве пока в десятке больниц делают, не больше, — запальчиво заметил Витька, а ты — рядовой врач. Твоя дочь права в одном: у нас руководят одни, а работают за них другие…

Проводив сына долгим взглядом, Ника впервые за эти дни ощутила, что она не одна и с облегченным сердцем отправилась собирать ужин.

Правда, уже ночью ее снова стали обуревать сомнения.

«Конечно, Витю можно понять, молодой, и к тому хочет отцу как-то помочь. Но в реальной жизни так просто все не бывает. А если терапевт прав — это вид шизофрении, ведь я действительно ничего не знаю о его предках?»

Промаявшись полночи и, так для себя ничего не решив, она лишь, когда начало светать, забылась тревожным сном…

— Мам, кажется, я все понял, — возбужденно объявил Витька за завтраком.

— Ты это о чем? — недоуменно спросила еще не до конца проснувшаяся Ника.

— Помнишь, этот хирург Николай говорил тебе, как можно помочь отцу?

— Я это восприняла, как домыслы, выдуманные для того, чтоб как-то объяснить необъяснимое.

— А если это, правда, и наш отец действительно видит прошлое своих предков? — запальчиво возразил сын.

— Допустим, — вздохнула Ника, — как это поможет его вылечить, об этом подумай! — заметив, что на лице сына появилась гримаска разочарования, Ника замялась и поспешно добавила, — о прошлом можно у бабушки спросить.

— Но тогда ей придется сообщить, что папа в больнице, — нахмурился Витька.

— Когда-то все равно придется это сделать, — заметила Ника. — Знаешь, я ей позвоню, а ты съезди и привези бабушку сюда, только особо не волнуй ее по дороге. Или лучше я ей скажу, что приезжать пока не надо, к отцу никого не пускают. Поживи с недельку у нее, расспроси, о чем хочешь, и в огороде заодно помоги. Кстати, — вдруг вспомнила она, — твой отец, сейчас он себя называет Андреем, а меня — Натали, и еще о каком-то гранатовом браслете поминал.

— Откуда он взялся? — подозрительно спросил Витька, и глаза его заблестели.

— Там какая-то длинная и непонятная история, — вздохнула Ника, — я сама не все поняла. Запомнила только, что на нем гравировка была: «Моей дорогой Софи». Спроси у бабки, может, она что-то слышала.

Глава 21

Проводив Нику, Николай в задумчивости отправился к себе. Неординарное поведение пациента после операции буквально выбило его из колеи. Но время не может ждать. И теперь было просто необходимо вернуть, как можно быстрее, душевное равновесие, необходимое хирургу в повседневной работе. Через несколько дней предстояла совершенно новая операция, к которой он готовился уже несколько месяцев.

— Вас главный просил зайти, — сообщила старшая сестра, как только он появился в ординаторской.

— А зачем, не сказал? — нахмурившись, поинтересовался Николай.

— Думаю, уже доложили, у вас тут доброжелателей хватает, — старшая ухмыльнулась и скосила глаза на пустующий стол напротив.

— К нашему дорогому «коллеге» вы слишком пристрастны, — аккуратно заметил Николай. — Он абсолютно нормальный врач, к тому же родственник одного из известных и всеми уважаемых «светил», который, всячески поддерживает его продвижение по служебной лестнице.

— Мне глубоко наплевать, чей он родственник, — горячо парировала сестра. — Всем известно, что операции делаете вы, а он только всюду бахвалится. Недавно слышала, как в ваше отсутствие выступал на утренней конференции:

«Мы долго думали с коллегами, и потом я предложил»…

— Да, предлагает наш коллега довольно часто, такой грех за ним водится, — улыбнувшись, подтвердил Николай. — Правда, этим его вклад в общее дело исчерпывается. А он хочет оперировать сам.

— Он же — «безрукий», — вздохнула сестра. — Через раз в вену толком попасть не может. Больных жалко…

Зазвонил внутренний телефон.

— Да, да, появился, — взяв трубку, подтвердила она, — вы прямо сейчас к главному подойти можете? — повернулась она к Николаю. Тот утвердительно кивнул. — Вас ждут.

«Каждый подобный вызов, как дорога на Голгофу, — думал Николай, меряя шагами длинный пустынный коридор. — Чувствуешь себя виноватым непонятно почему. А на самом деле — обычная рабочая ситуация. Главный долгое время работал хирургом и должен понять»…

— До меня дошли слухи, что вы, не доложив, как положено по инстанции, занимаетесь отсебятиной. Один из ваших ночных инфарктников после удаления тромбов впал в кому, а когда очнулся, повел себя неадекватно, — трагическим тоном сообщил главврач, указывая на стул напротив.

В последнее время у главного стала проявляться склонность к патетике, но сказанные слова звучали скорее как начало приговора.

— Случай действительно необычный, — осторожно подтвердил Николай. — Вывести больного из комы удалось совершенно случайно, и с тех пор он узнает лишь двоих: свою жену и меня. А докладывать по инстанции я не стал потому, что ожидал дальнейшего улучшения. Однако, если б удалось показать больного какому-нибудь известному специалисту в этой области, я был бы Вам чрезвычайно признателен.