Раздолбаи космоса, или Гений кувалды

— И вот представь, что этот вот… человек, — сказала она, как выплюнула, — ещё и пытается за мной ухаживать! Ну как же! Первый парень на деревне! Поэтому он тебя сразу и возненавидел…

— Меня? — не поверил Ромка.

— А чего бы ты хотел? Ты молод, талантлив, хорош собой…

Ромка только моргать успевал.

— …и Лёша, естественно, сразу почувствовал, что рядом с тобой ему как-то нечего делать! Рома, ты не поверишь, но он мне просто проходу не давал! Подарки эти его… — И, взвинтив себя окончательно, Лика одним рывком сорвала с талии хитрого плетения поясок, швырнула об пол. Серебряный балахончик распахнулся по бокам весьма откровенно и соблазнительно. Как Ромка и предполагал, под балахончиком у Лики ничего не было.

— Прошу тебя, выбрось! — потребовала она с искажённым лицом, гадливо тыча в поясок пальцем. — За порог его!

Вконец растерянный и смущённый, Ромка выпутался из гамака, подобрал предмет туалета и, приблизившись к смутному световому овалу, выполнил просьбу.

— Как будто я виновата в том, что красивая… — надломленным голосом сказала вдруг Лика. Вынула из прически что-то вроде гребня и, тряхнув головой, рассыпала волосы по плечам. — А я ведь красивая, Рома, я это знаю… Мужики за мной ещё дома увивались… Только зачем мне всё это? Комплименты, подарки…

В развевающемся балахончике она стремительно прошла к одной из кладовок и наискось сдёрнула с натянутого кабеля входную простыню.

— За порог! Всё за порог! — неистовствовала Лика, швыряя на пол вещь за вещью. — И это! И это!..

Снова сорвалась с места, подошла почти вплотную к Ромке и вдруг остановилась, обессилев.

— Иди сюда, — попросила она тихо и устало. — Иди ко мне…

Ромка, затрепетав, нагнулся, положил кувалдочку на пол, и шагнул к Лике. Обнял. Руки сами собой нырнули в боковые разрезы балахончика.

— Выключи свет… — шепнула Лика.

Ромка не понял.

— О боже… — выдохнула она раздражённо. Освободилась от объятий и, подобрав кувалдочку, ударила с маху по одному из световодов. Тонкая сияющая струна лопнула с жалобным вскриком, и всё погрузилось в полумрак, слабо подсвеченный расплывающимися по полу алыми и сиреневыми бликами.

Глава 13

Он в черепе сотней губерний ворочал…

Владимир Маяковский

Василий разъял веки и обнаружил, что его опять выбросило не туда — на самый край площади-потолка. Досадливо хмыкнув, провёл пятернёй по сухим, распушившимся от чистоты волосам. Короткая стрижка отозвалась лёгким потрескиванием. Всё-таки интересная штука эти самые скоки! Воспользуешься разок — и умываться не надо. Хотя, с другой стороны, чем тут умоешься? Разве что водкой — у Пузырька…

Василий прикинул, куда идти, и пересёк гладкую, словно слюдяную площадь по краешку. Справа звучала бодрая утренняя канонада — народ расправлялся с глыбами. Жрать хотелось всем. Кстати, Василию — тоже. Вчера он, переступив через принципы, выломал в необитаемой опоре увесистую железяку неизвестного назначения и раздробил с её помощью пару глыб.

Василий свернул в ближайший проулок и огляделся. Свидетелей нигде не наблюдалось. А вот камушков было полно, но все какие-то крупноватые. Облюбовав молочно-белый валун поменьше, обошёл его со всех сторон, прикидывая, откуда бить.

— Сухари в дорогу запасаешь? — ехидно спросили сзади.

Василий вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял Ромка с целым мотком свежеоторванного кабеля через плечо — на манер шинели в скатке. Из-за угла он незаметно подойти не мог — стало быть, прибыл скоком.

Поздоровались.

— Чего это ты зелёный такой? — недружелюбно осведомился Василий. — Синяки вон под глазами… Заездила, что ли?

Ромка надменно выпятил губу.

— Ага! — сказал он. — Меня заездишь! Я сам кого хочешь… заездю.

— Ну-ну, — Василий усмехнулся. — А кабель зачем?

Ромка оживился, снял моток через голову и водрузил на валун.

— А это я — для Маши Однорукой, — радостно сообщил он. — Штаны хочу. Как у Пузырька, только покороче. Такие тётка отпадные штаны плетёт!..

— Как же она без руки-то управляется? — усомнился Василий.

— Да две у неё руки. А Однорукая — это кликуха…

— Ах, во-он оно что… — Василий покивал, соображая. — Ну да… — проговорил он с несколько оторопелым видом. — И у Сократыча тоже новые зубы выросли…

Замолчал и озабоченно потрогал языком дырку на месте выпавшей недавно пломбы. Может, в самом деле, подождать сначала, пока зубы исправятся, а потом уже и в побег?.. С дантистами у Василия отношения с детства были весьма натянутые.

— Ладно, посмотрим, — проворчал он наконец. — Кстати, Сократыч тебе сегодня не попадался?

— Кто?

— Ну, дедок. Старенький, в простынке ходит…

— А! Румяный такой, с бородкой? Он сейчас возле Ликиного скока ломает. Ну, прикол!.. — Ромка ухмыльнулся от уха до уха. — Там камушек — одним щелбаном разбить можно, а он упирается, долбит… А чего ты от него хотел?

Василий нахмурился.

— Да вот насчёт тарелок хочу спросить, — сказал он чуть ли не с досадой. — Когда прилетают и вообще…

— А пошли вместе! — встрепенулся Ромка. — Прямо сейчас! Тут недалеко…

— Я вообще-то пожрать собирался, — буркнул Василий.

— Да раздолбаем что-нибудь прямо там… Пойдём!