Раздолбай

До ужина дед с бабушкой вели себя так, словно ничего не произошло. Они переговаривались, шутили и отдыхали после долгого пути. Рома смотрел на них и видел, с какой любовью они общаются. При нем за все шестнадцать лет они ни разу не ссорились, и во многом были примером для Лисова, но в его характер закралась червоточина. Мать однажды в сердцах сказала ему, что он копия своего отца. Рома тогда не понял, обидеться ему на это или гордиться. Он выбрал что-то среднее и продолжал пакостить.

– Роман, – позвал Георгий Анатольевич, – что ты теперь будешь делать? Как собираешься жить?

– С чем? – Рома пожал плечами. – Не знаю. Пойду в школу, как ты и просил, буду доводить учителей. Все как обычно.

– В этот раз, увы, это не так. Мальчик, которого ты знал, расстался с жизнью. Его родители, должно быть, места себе не находят. Полицейские подозревают тебя в доведении до самоубийства. Эта ситуация куда серьезнее, чем все, что было раньше.

Рома опустил взгляд. Он вытаскивал грязь из-под ногтей, скатывал в маленькие ощутимые шарики, и скидывал на пол, чтобы отвлечься от неприятной темы.

– Ромочка, мы хотим тебе только добра, – сказала бабушка, – не утаивай от нас ничего, милый. Если у тебя какие-то трудности, расскажи, и мы поможем или подскажем, как правильно поступить.

– Да нет у меня трудностей, ба! Чего вы паритесь? – Лисов дернул плечами. – Пусть следствие с этим прыгуном разбирается, я-то тут при чем?

– Скажи мне, чем ты занимался утром? – спросил дед.

– На работе пахал.

– На работе? – седые брови чуть приподнялись. – Почему ты работаешь?

– Мама вам не говорила, что ли?

Дед и бабушка переглянулись.

– Она уехала в Москву по работе. Видимо, у нее что-то случилось, и она пару месяцев мне не переводила деньги. Я решил сам заработать и платить за свет, газ и прочее, – пояснил Рома.

– Почему не попросил денег у нас? – спросила Ольга Никитична.

– А зачем? У вас и так пенсия небольшая, а я здоровый лоб. Да и летом все равно делать нефиг, а Лёня в свой дурацкий лагерь удрал.

– А как же та девочка, Соня?

– А что Соня? Не могу же я все три месяца зависать с девчонкой, – Рома нахмурился, скрестил руки на груди.

– Тебе точно нечего нам больше сказать? – спросил дед.

– Нечего.

– Тогда я скажу тебе то, что должен был сказать с порога, – Георгий Анатольевич отпил чая. – Поскольку тебе грозит не только исключение, но и всеобщая травля, хоть я и верю в твою непричастность к этому инциденту, я вернусь в твою школу преподавателем.

– Что?..

– Я буду поддерживать тебя не только как дед, но и как педагог со стажем. Тебя нужно лишь немного направить, Рома.

Лисов недоверчиво смотрел то на деда, то на бабушку.

– Вы хотите шпионить за мной? Типа как за подопытным кроликом наблюдать? Это нечестно! – он едва сдержался, чтобы не ткнуть пальцем. Уважение к старшим родственникам не позволило ему этого сделать.

– Если пряники не срабатывают, я не стану бить тебя хлыстом, – ответил Георгий Анатольевич. – Я лишь хочу, чтобы ты понял, что в выпускных классах решается твоя судьба. То, каким человеком ты станешь, зависит только от тебя. Нам с бабушкой и твоей мамой остается надеяться, что ты не выберешь кривую дорожку как твой отец.

Глава 4. Светлана

Светлана расспросила других учителей о школьных хулиганах. В первую очередь ее заботил Рома Лисов и его случай.

– А что вы можете рассказать о Лисове, Михаил Сергеевич? – спросила Светлана у завуча.

Высокий тощий мужчина с залысинами и узкими круглыми очками смотрел на нее будто с презрением, но на самом деле его с утра мучила мигрень.

– А что о нем рассказывать? Хулиганьё, учится плохо, никого не уважает, друзей нет, – завуч поправил очки, стер тонкими пальцами пот со лба. – Вернее, есть один мальчик. Нестеров, кажется. Они с Лисовым хорошо и тесно общаются класса с пятого или шестого. Уже не припомню. А почему вы проявляете к нему такой интерес?

– Хочу выяснить, что сподвигло его на такой ужасный поступок, – ответила Светлана.

– А, ну это дело благое, – кивнув, Михаил Сергеевич засуетился. – Простите, но меня ждут дела. Поговорите о Лисове со школьным психологом, вы ведь ее знаете?

– Еще нет.

– В общем выйдете в коридор, повернете направо, там на стенах висят стрелки-указатели. Справитесь? – не дожидаясь ответа, он поспешил удалиться.

К психологу Светлана пошла сразу, пока ее не загрузили делами. Постучав в дверь, она вошла. За столом сидела крупная женщина с кудрявыми закорючками высветленных волос. Она разгадывала кроссворды в смартфоне и не обратила внимания на дверь.

– Проходите-проходите, все равно проблемы себя сами не решат, – сказала психолог.

Светлана села на стул перед столом, прочла на табличке: «Бобыль Мария Ивановна».

– Я бы хотела у вас уточнить информацию про одного ученика, – начала она.

– Про Лисова небось? Спрашивайте, не стесняйтесь. У нас о нем вся школа знает с тех пор, как он в первом классе клей на стул директора пролил, – Мария Ивановна подняла большие светлые глаза. Светлана увидела ее пухлые щеки, губы и на удивление тонкий для широкого лица нос. – Светлана, верно?

– Да.