Раздробленный свет

— Я знаю, что он работает на семью Лару, или когда-то работал. И друг моего врага — тоже мой враг. Он мог бы использовать тебя против меня, если бы захотел.

— Он не… — я заставляю себя говорить спокойно, подавляя разочарование, которое хочет просочиться в моем голосе. Невыносимо спорить о себе в третьем лице. — Я никогда не находил доказательств его причастности к «Компании Лару». Не думаю, что они ему нравятся больше, чем нам.

— Ты ошибаешься, — говорит она мягко, но уверенно. — Однажды я пыталась его выследить. Деньги на ветер, конечно. Он слишком умен, чтобы позволить себя выследить. Но я доискалась до новой планеты в Сульфат системе, нашла небольшую собственность с двумя именами в документе: Тарвер Мерендсен и Лили Лару.

Ты что? Она, должно быть, нашла кого-то хорошего, чтобы сделать эту работу. Сейчас, вероятно, не время выяснять, кто этот человек, и выбивать его или ее из бизнеса, но я добавлю это к списку вещей, которые нужно сделать после того, как мы остановим Лару.

— Это не значит, что он работал на «Компанию Лару», не так ли? Возможно, он шпионил за ними.

— Было не очень-то на это похоже. — Закрыв глаза, она выглядит усталой. — Какое это имеет значение?

— Это важно, потому что ты не только мой союзник, и я знаю, что ты достаточно хорошо меня знаешь. — Этих слов было достаточно, чтобы она открыла глаза, и я продолжаю. — Скажи мне, почему он причинял тебе боль, и я смогу защитить тебя.

Она потянулась за пивом, сделала длинный глоток и с усердием поставила его на пол.

— Не знаю, почему. Просто пообещай мне, что не скажешь ему, где я. Обещай мне, Гидеон. — Она все еще сжимает бутылку, белыми костяшки пальцев. Что бы там ни происходило, она в ужасе.

Что я могу на это ответить? Если я признаюсь, кто я, она сбежит. Если я пообещаю, то солгу. Мне ничего не остается, как кивнуть. И что-то в ней расслабляется, когда я это делаю.

— Он охотится на меня, — шепчет она. — Вот уже почти год он преследует меня. Мне пришлось научиться определять, когда он приближается. Сигнализация, цифровые растяжки, что-то в этом роде. У него стоят флажки на моих счетах, есть данные о моих транспортных перемещениях. Каждый раз, когда я думаю, что в безопасности, каждый раз, когда считаю, что оторвалась от него, он тут как тут. У меня есть всего несколько недель… месяц или два, прежде чем он найдет меня. Сейчас, на Коринфе, самый долгий срок, который я смогла пробыть в одном месте. Но он найдет меня в конце концов. Я просто никогда не была так близко к Лару, и если Валет найдет меня раньше, чем я смогу… — ее губы плотно сжимаются, и она не заканчивает предложение.

Мне кажется, будто я рухнул с десятого этажа. Я знаю эти трюки… черт возьми, я изобрел большинство способов, которыми хакеры вроде меня выслеживают людей в наши дни… но я бы никогда не использовал их, чтобы навредить кому-то вроде Софии. Кому-то невинному. Но кто-то использовал мой арсенал, тот, что я храню для таких людей, как Лару и Тауэрс, и всех, кто потворствует их преступлениям, и использует его, чтобы терроризировать людей. Все, что я могу сделать, это повторить ее слова, как идиот.

— Он охотится на тебя? — Она кивает.

Я накрываю ее ладонь своею ладонью.

— Я обещаю тебе, кто бы ни преследовал тебя, теперь ты в безопасности. Я умею играть в эти игры.

— Кто бы ни? — вторит она, сдвигая брови. — Это Валет, Гидеон. Я уверена. Три разных хакера подтвердили мне это по отдельности. Он, самовлюбленно, подписывает свою работу. Как художник. — Затем появляется искривленная улыбка без капли юмора. — Или как убийца.

Я собираюсь выяснить, кто копирует меня, и сделаю день с серийным убийцей похожим на детский день рождения.

— Мы будем держать тебя в безопасности, — тихо говорю я. — Обещаю. Поверь мне на слово. — Мне просто нужно, чтобы она осталась со мной, и я смогу это решить. Может, когда все это закончится, Валет мне больше не понадобится. Но прежде чем я позволю ему исчезнуть, я найду того, кто причинил ей боль, и сделаю ему больно в сто раз сильнее.

София успокаивает себя медленными вздохами, переворачивая свою руку под моей, пока она не становится ладонью вверх, и переплетает наши пальцы. Теперь немного больше контроля.

— Прошло очень, очень много времени с тех пор, как я не была одна, — шепчет она, и когда я смотрю на нее, наши глаза встречаются. — Мне не хватало этого чувства.

Ее взгляд устремлен прямо мне в сердце. Я тоже по нему скучал. Столько всего понамешано в этой девушке. Такая сила, такая ранимость, такая непримиримость в своих целях, но такое одиночество. Она сводит на нет все мои лучшие намерения.

Она не сводит с меня глаз, когда я отставляю еду, затем беру ее еду и бутылку, и тоже отставляю их в сторону. Она сглатывает, когда я наклоняюсь, чтобы прижаться лбом к ее лбу, обняв ее за шею, где кончики пальцев находят обнаженную кожу.