Раздвоение личности

Регин так приятно было слышать его голос, что она чуть не всхлипнула от облегчения.

— Да ничего не творится, пап! Я поцеловала Виталика в щеку. Он из-за сестры переживает, вот и я разволновалась. И все. Пожалуйста, скажи маме, что я вовсе не раскаиваюсь, и еще скажи ей, чтобы она больше не пыталась со мной об этом разговаривать, я не буду ничего обсуждать, и оправдываться тоже не буду. Я хочу прожить с мужем долго и счастливо, и умереть в один день! И я не хочу больше слышать про чьи-то дурацкие выдумки.

— Ладно, Ришка, — просто сказал папа, — Я маме все передам. Ты успокойся.

Оказывается, она плакала. Слезы катились по щекам.

— Пока, пап, — сказала она. — Ты … извини меня.

— Да ничего, дочка. И не такое бывало. Все пройдет…

На душе было, в сущности, отвратительно. Никогда еще Регина не говорила маме: “Я не буду с тобой разговаривать!” И, тем не менее, это было правильно. Объяснять, оправдываться, выслушивать, душу рвать — на это у нее сил не было. Да и зачем? За что с ней так? Можно же просто — поговорить. Поверить. Понять. Любимые и близкие так и должны делать — верить и понимать…

Регина лежала на кровати и гладила ладонью шершавый ворс покрывала. Лара молчала, но находилась здесь, рядом, и Регина была ей благодарна — за соприсутствие и за молчание. Странно, она иногда забывала о необычности Лары, о том, что плоти Лариной здесь нет. Лара была просто кем-то рядом…

Намолчавшись вдоволь, Регина сказала:

— Знаешь, я вот подумала — может, она это специально? Вероника? Ну, выдумывает все? Чтобы меня наказать. Она так делала, когда была маленькая. Ну, в детстве это понятно…

— А теперь зачем? — тут же отозвалась Лара.

— Она сердится из-за Вани, — призналась Регина нехотя.

Это было что-то такое слишком личное, смутное и неуверенное, и темное — неохота вытаскивать наружу. Она сама в это верила и не верила. Точнее, не хотелось верить. Сама она, наверное, не стала бы шестнадцать лет сердиться на ерунду. И полгода — не стала бы.

Лара заинтересовалась.

— Из-за Вани? Как это?

— Он когда-то ухаживал за ней. Он вначале с ней познакомился…

— Гм. Ты, что, увела у сестры парня?

— Нет, конечно, нет. Они уже давно расстались к тому времени. Действительно, давно, почти два года прошло.

— Вот как? — Лара, кажется, заинтересовалась еще больше. — Это прикольно. Они, наверное, недолго встречались?

— По моему, да, недолго.

— А кто кого бросил? Почему расстались?

— Не знаю я. Хотя, Вероника, конечно. Может быть, у них было мало общего, все-таки разница в возрасте большая. Мама еще из-за этого волновалась очень.

— Ерунда. Разница в возрасте, говорю, ерунда. У нее и с Виталькой — разница!

Регина промолчала. Прекрасно она помнила, что твердила тогда сестренка насчет Ивана. Что он лопух, никчемный, карьеры не сделает, и ей, Веронике, такой не нужен. Она и потом это то и дело давала понять…

— Значит, она — его, — подытожила Лара. — Понятно. А, впрочем, не очень.

— Что — не очень?

— Погоди. Дай подумать.

Она подумала, немного. Регина было все равно, поэтому она не стала интересоваться, о чем Ларе тут думать?

— А ты, что, не спрашивала? — наконец выдала Лара. — Ну, как у них все случилось, и почему?

— У кого, у Вани? — Регина очень удивилась, даже привстала, опершись на локоть. — Конечно, нет. Я не стала бы.

— Да почему? Интересно же. Расспросить собственного мужа — почему нет?

— Ну, как — почему?! Нет, и все. Я так не могу!

Лара не понимает? Это — чужая личная жизнь, во-первых. Вот именно, хоть муж — ее, его жизнь до встречи с ней, до начала их любви — чужая. Она же сама ему ничего такого не рассказывала! И не собиралась, ни за что. Да и Иван — не из тех, кто стал бы болтать с ней о подобных вещах. Он — точно, не стал бы…

А во вторых…

Да боялась она, вот что во вторых. Или, скорее, было неприятно. Лишний раз ворошить, вспоминать, напоминать — зачем? Гораздо лучше было бы вовсе забыть, что когда-то Ваня мог любить не ее. А уж то, что любил он Веронику…

Впрочем, что там Веснин рассказывал ей про шахматы?..

Вероника могла ему просто нравиться. Она же всегда всем нравилась. А потом — не совпало что-то, и расстались. Правильно, и не могло совпасть. Потому что Иван — он ее, Регинин, а это значит, что с Вероникой у него не могло быть совпадений. Они очень разные, Регина и Вероника.

— А я тут подумала — вы же почти одновременно замуж вышли, Ника и ты, — сказала Лара. — Значит, на момент свадьбы Витальки и Ники Ваня в твоей жизни уже был, почему же на свадьбе его не было?

— А ты помнишь меня на их свадьбе? Ты же говорила, что не знала меня в лицо?

— Я тебя слегка помню. Неотчетливо. Помню, что платье у тебя было зеленое. И что ты была одна. Я сразу спросила — кто это? Мне сказали — старшая сестра невесты. Конечно, когда случилось, ну, это, я тебя не узнала.

— Правильно, платье было зеленое. Я тоже, кажется, помню тебя немножко. Девочка, с двумя косичками, полненькая такая. Это ты была?

— Я…

— Вани тогда не было, он уехал, — ответила, наконец, Регина. — Хотя, если честно, это было к лучшему. Вероника, когда узнала про него, такой скандал закатила!