Раздвоение личности

— Погоди… — он капельку подумал. — Ладно. К знакомому моему съездим, позвонишь, тебе все сбросят, что нужно.

— Нормально. Так и сделаем, — тут же согласилась Ника. — Спасибо тебе!

У нее как будто гора с плеч свалилась, так она посмотрела.

И почему он опять взялся ей помогать? Да потому что! Потому что сделать для Ники то, что она просит, намного легче, чем ее прогнать. И безвреднее. Когда Ника на него обижается, то и теща становится какая-то неадекватная, и Ринке достается за что-то.

Может, и правда, стоило уехать тогда куда-нибудь… подальше?

— Пойдем в бар, подождешь меня, — вздохнул Иван. — Пропустите, — попросил он вахтера.

— Ох, ну, хотя бы сказал, что рад меня видеть, — Ника медленно качнула мохнатыми от туши ресницами. — Из вежливости, а?

Началось…

— Всегда рад тебя видеть, — не стал спорить Иван.

— Правда? — заулыбалась она.

— Шучу, конечно.

Это была игра, их обычная словесная игра, с которой он согласился когда-то, и которая продолжалась и продолжалась. На самом деле он хотел не видеть ее, а в душ.

— Пойдем лучше к тебе, у тебя кофе есть, а в этом идиотском баре только овощные соки и чай из веника!

— Ко мне нельзя, Ника. Жди здесь.

Просто его парни еще в зале, и нечего там мелькать Веронике. Сашка в прошлый раз, поворачивая голову ей вслед, едва не свернул себе шею, а потом вся эта честная компания, вываливая из раздевалки, поглядывала на него, тренера, этак многозначительно…

Ника давно уже не бесила его слишком. Она усвоила, где ее место. Она прерывала игру из слов, что называется, вовремя.

В сущности, она в чем-то была забавная и даже милая, сестричка его жены. Родственница.

— Только подожди меня, минут десять-пятнадцать, — попросил он. — Ты же не очень торопишься?

— Идет, жду тебя минут десять-пятнадцать.

— Закажи себе что-нибудь. Я угощаю.

— Конечно, конечно, — она повернулась к бармену Игорьку, и улыбнулась ему чарующе.

Иван поспешно ретировался.

Тугие горячие струи поначалу привели его в хорошее настроение. Закончив мыться, он до отказа вывернул холодный кран — и в кожу вонзилось множество ледяных колючек. Регина когда-то подарила ему эту отличную, итальянскую, что ли, насадку для душа, душ-массаж, на какой-то день рождения или двадцать третье февраля. Раньше здесь была обычная насадка, пластмассовая. А эта всем нравится, многие мужики купили потом себе такие же, домой. Еще спрашивают, почему Иван Константинович свою здесь прикрутил, а не дома? А ежели что? А упрет кто-нибудь? Дорогая ведь вещь. Он на это только посмеялся. У него обычно вещи не пропадали. Нигде. Почему-то.

Что интересно — жена всегда дарила то, что нравилось, и не дарила ничего ненужного. Туалетную воду, например, не дарила — он терпеть не мог, когда от мужика несет парфюмерией. От мужика должно пахнуть … ничем. Для этого надо регулярно мыться. Все. Женщины — они другое дело.

Вот именно, женщины — дело другое. У жены, например, новые духи. Иван вдруг ясно вспомнил их свежий, острый, чуть пряный запах. Сегодня утром он полез к ней в тумбочку, чтобы взять маникюрные щипчики — кусочек кожи около ногтя отодрался и мешал. Он сразу обнаружил незнакомую сумочку с разными тюбиками и коробочками, но это ерунда — он никогда не запоминал всю дамскую дребедень, что обитала у жены по шкафам и ящикам. Это могла быть и старая сумочка, просто Регина переложила ее на видное место. Но там же лежал и высокий белый флакон, он не мог быть старым. Иван взял его, повертел в руках, даже брызнул на ладонь и понюхал — тот самый запах. И вот еще что — даже ему, профану в таких вещах, стало ясно, что это — дорого.

Ворох новой одежды, купленной с какими-то грандиозными скидками, он готов был принять без вопросов. Наверное, и правда было выгодно, раз его экономистка-Регина так раскошелилась, и им действительно, должно быть, нужна одежда. Ему — нет, его и старая куртка устраивала пока что, но Сережке и Ринке, наверное, все это нужно. У сына возраст такой, а Ринка, как женщина, вообще на этом должна быть повернута. А когда он последний раз видел ее в чем-нибудь новом? До позавчерашнего дня?

Но духи — это другое. Во-первых — какой-то совсем новый запах. Во-вторых — дорого…

Слишком на нее не похоже. Это значит… Это слишком много может значить! А может — ничего…

Когда он одевался, настроение уже было испорчено. Всего лишь воспоминанием о том запахе, свежем и приятном. Да, вот именно, ему понравился запах, если бы Регина попросила, или намекнула хотя бы, он непременно купил бы ей такие духи, с радостью, сколько бы они не стоили — придумать жене подарок всегда гора с плеч. Да у всех мужиков есть эта проблема — придумать, что подарить жене. На восьмое марта, например.

Нет, если она купила их сама — он не против. Он даже за. Конечно, она купила их сама, почему нет? Может быть, флакон только выглядит дорого? Это такой способ морочить голову покупателям?

Ника сидела в его кресле нога на ногу, и пила кофе из граненого стакана. Термос стоял рядом, Ника не закрыла его как следует, и кофе остывал. Он чертыхнулся про себя, но почти не удивился. Подошел, и плотно прикрыл термос.