Разгадай мою смерть

Как ни странно, эта фраза на ломаном английском прозвучала гораздо искреннее, чем безупречно составленное письмо-соболезнование.

— Ты любишь ее очень-очень крепко, Беатрис.

Кася сказала «любишь» в настоящем времени — то ли еще не выучила прошедшего, то ли острее других почувствовала тяжесть моей утраты.

— Да, люблю.

Она устремила на меня теплый, сочувственный взгляд и одним махом поставила меня в тупик. Сорвала ярлычок, который я аккуратно на нее наклеила. Кася проявила доброту по отношению ко мне, тогда как все должно было быть наоборот. Я протянула ей маленький чемоданчик с детскими вещами.

— Возьми, тут кое-что для малыша.

Особой радости она почему-то не выказала. Видимо, из-за того, что одежки предназначались для Ксавье и на них лежала печать скорби.

— Тесс… хоронят? — спросила Кася.

— Ах да, совсем забыла. В четверг, пятнадцатого февраля, в одиннадцать утра. Мы похороним ее в Литтл-Хадстоне, это недалеко от Кембриджа.

— Можешь записывать?

Я написала время и место похорон на листке бумаги, а потом буквально всучила ей чемоданчик с одеждой:

— Тесс хотела бы, чтобы ты взяла вещи для ребенка.

— Наш священник служить месса для Тесс в воскресенье.

Почему Кася вдруг сменила тему? Чемоданчик она даже не открыла.

— Ты не возражать?

Я покачала головой. Не знаю, правда, как бы ты к этому отнеслась.

— Отец Иоанн. Очень хороший человек. Очень… — Кася рассеянно положила руку на живот.

— Добрый христианин? — подсказала я.

Она улыбнулась, поняв шутку.

— Для священника? Так.

Тоже пошутила? Да, на самом деле моментально нашлась с ответом. Кася оказалась гораздо умнее, чем я думала.

— Месса. Тесс не есть против? — уточнила она.

Кася опять употребила настоящее время. Может, умышленно (если месса — это то, что я думаю, значит, ты там, на небесах или у ворот в чистилище, но в любом случае в настоящем времени, «сейчас», пусть и не «здесь и сейчас»), а может, случайно. Может быть, Касина месса поднялась в небеса, дошла до тебя, и тебе теперь немножко неловко за свой земной атеизм.

— Не хочешь взглянуть на вещи? Может, что-то понравится?

Не уверена, действовала ли я из благородных побуждений или хотела вернуть себе ту точку опоры, где чувствовала свое превосходство. Мне определенно не нравилось, что особа вроде Каси проявляет по отношению ко мне доброту. Да, тогда я еще позволяла себе высокомерно думать «особа вроде».

— Сперва я делаю чай?

Вслед за Касей я вошла в облезлую кухню. Сквозь дырки в линолеуме проглядывал бетонный пол, однако в остальном было довольно чисто, учитывая, чего стоило навести порядок в этой разрухе. Щербатые фарфоровые чашки сияли, как и старые блюдца с потертыми ободками. Кася налила воды в чайник и поставила его на плиту. Не надеясь, что от нее можно добиться полезной информации, я все-таки попробовала:

— Случайно, не видела, чтобы кто-то приносил Тесс наркотики?

Кася обратила на меня изумленный взгляд:

— Тесс никогда не принимать наркотики. Ребенку нельзя, вред. Даже чай и кофе.

— Тебе известно, кого она боялась?

— Тесс не бояться…

— Уже после родов, — уточнила я.

В Касиных глазах заблестели слезы, она поспешно отвернулась. Ну конечно, когда ты рожала Ксавье, она была на Мальорке вместе с Митчем и вернулась уже после твоей смерти. Пришла к тебе, а застала меня. Мне стало неловко за то, что я ее расстроила. Ни к чему приставать с расспросами, если Кася все равно не может помочь. Поскольку она занялась приготовлением чая, уйти было неудобно, но о чем дальше разговаривать, я не знала.

— У тебя есть работа? — спросила я. Далекий от изысканности вариант вопроса «Чем вы занимаетесь?», типичного для светской беседы на званом вечере.

— Да, убирать. Иногда витрины в супермаркет, но это работаю ночью, сильно тяжело. Иногда я работать журналы.

Я сразу подумала о порножурналах. Мои предрассудки, основанные на внешнем виде Каси, слишком крепко укоренились в сознании, чтобы предполагать иные версии. Однако надо признать, я уже не столько осуждала Касю за аморальное занятие, сколько беспокоилась о ее здоровье. Отнюдь не дурочка, она догадалась о моих сомнениях по поводу работы в журналах.

— Бесплатные, — пояснила она. — Я раскладывать их в почтовые ящики. Там, где табличка «Не класть почтовый мусор», тоже класть. Я не читаю английски.

Я улыбнулась, и Кася обрадовалась этой первой искренней улыбке.

— Богатые дома не хотеть бесплатные журналы. А мы не ходить в бедные. Юмор, так?

— Юмор. — Я помялась в поисках новой темы для поддержания беседы. — А где ты познакомилась с Тесс?

— О, разве я не говорить?

Разумеется, Кася говорила, но я благополучно пропустила ее слова мимо ушей. Вполне понятно, если вспомнить, как мало она меня интересовала.

— В клиника. Мой малыш тоже болеть.

— У твоего ребенка муковисцидоз?