Разгневанная река

Кхань сунул в рот небольшой кусочек и стал задумчиво жевать. Ну что за девчонка! Значит, не хочет по-хорошему… А может быть, просто боится? Губы депутата тронула кривая усмешка. Глупа еще… И строптива! Пожалуй, здесь лучше не торопиться. Особенно теперь, когда его хадонская львица пребывает во гневе. Если узнает и про эту, разъярится еще сильнее и окончательно все дело испортит… Ну а женщины все на один манер: поначалу ломаются, а как увидят деньги, тут же шелковыми делаются.

Тоскливо сидеть одному за обеденным столом. Впрочем, куда приятнее, чем видеть гнусную физиономию жены! Последнее время она ему просто осточертела. Стара, страшна, а туда же, прихорашивается изо всех сил; духи, пудры, помады — и одевается так, словно ей восемнадцать. Недаром говорят, что к старости женщины пускаются на всякие фокусы. Но вот уж когда бывает совсем тошно, так это когда приходится разыгрывать с ней любящего мужа… И в моменты близости он не испытывал ничего, кроме отвращения. Лучше сквозь землю провалиться. Вот уже двадцать лет приходится ему терпеть надутую физиономию жены. Эта ведьма отравила ему молодость. А если и удается иногда найти женщину по душе, так она не успокоится до тех пор, пока не избавится от соперницы, со света готова ее сжить. Что ж ему теперь по гроб жизни терпеть около себя эту дряблую тушу?! И ведь ее ничто не берет! Она еще лет на двадцать переживет его!

Кхань отложил палочки. Ему вдруг стало не по себе. Как-никак, она его супруга. И они вместе пережили трудные времена, когда каждый донг был на счету, не стоит все-таки забывать, что три десятка мау этой кикиморы помогли ему встать на ноги! Опять же, двое детей… Впрочем, никто и не отрицает ее заслуг! Но должна же она понять, что ему уже пятьдесят один. Еще какой-нибудь десяток лет, и прощай наслаждения! Мужчина в пятьдесят вновь переживает весну! А женщины? Во что они превращаются в этом возрасте? Депутат представил густо напудренное, дряблое, точно вялый абрикос, лицо жены, представил, как она кокетничает, и тошнота снова подкатила к горлу. Из-за ее зловредности ему приходится украдкой ездить в Хайфон, хотя давно бы следовало попросту взять Ми Лан второй женой. А так кто она ему? Ни жена, ни любовница. Чего доброго, эта аппетитная дамочка уплывет у него из рук!

Повар внес рыбное блюдо, от которого поднимался ароматный пар, но депутат отмахнулся:

— Не надо! Принеси лучше женьшеневого отвару.

Нет, он еще совсем не стар! А у корейского женьшеня чудодейственная сила. Депутат вспомнил, что говорила ему Ми Лан во время их свиданий, и на губах его заиграла самодовольная улыбка. Что за женщина! Эта умеет жить в ногу со временем. Ей он обязан тем, что познал радость жизни, почувствовал себя моложе. Он даже внешне изменился. Прежде депутат никогда не задумывался о своем гардеробе. Ему и в голову не приходило, что длинные платья, какие обычно носили помещики, шаровары и тюрбан придают ему старомодный вид. Когда он первый раз надел европейский костюм, он просто сам не узнал себя. Ми Лан сумела подобрать костюм подходящего цвета, сорочку и галстук тоже купила сама. Получилось весьма прилично, в этом костюме он даже выглядел немного моложе. Лан! Ми Лан![8] Лучшего имени для такой женщины и не придумать. Депутат улыбнулся «Хочешь, — сказала она ему однажды, — я научу тебя, как избавиться от ревности жены? Только, чур, не обижаться!…» Она многозначительно посмотрела и улыбнулась… «В таком возрасте и такой еще наивный! Надо найти ей развлечение. Ну… как это делают европейские дамы в ее годы. Найдет себе друга, а муж хоть и знает, но не мешает, бывает даже сам подыщет ей по вкусу». Ну что же, придется найти ей парня помоложе, чтобы отвязалась… Ми Лан! Чем больше он узнавал ее, тем больше убеждался, что это необыкновенная женщина. Кхань закурил, и тут его ужалило внезапное подозрение. Он вспомнил младшего брата Лан. Откуда он взялся, этот пижон? Одет с иголочки… Да, не так просто во всем этом разобраться. В последнее время Лан изменилась. Она была все так же ласкова, но он уже не замечал прежней почтительности. И эта фраза, оброненная в последнюю их встречу: «Мне иногда становится жаль твою супругу! Думаю, может быть, нам лучше порвать? И она успокоится, и тебе будет легче». И верно, зачем он ей теперь? Его деньги она могла сейчас вернуть ему в любое время. За два года предприятие ее разрослось, а когда после бомбежки она приобрела на лом затонувший пароход, весь деловой Хайфон заговорил о Ми Лан! Сейчас, что бы она ни задумала, он не в силах помешать ей. А если супруга вмешается, у Ми Лан будет прекрасный повод разорвать с ним. Хм!

— Вам что-нибудь нужно, господин? — почтительно осведомился повар.

— Ничего! Иди! Скажи Соан, чтобы принесла печурку в ванную комнату, перед сном я приму ванну.