Разгневанная река

— Ну и хитрый же ты, Чунг! Не давай ему за это, Сон, больше пряников.

— Сколько ему? — спросил улыбаясь Ты Гать.

— Скоро четыре, дедушка, — ответила женщина. — Не скажете ли вы нам, как пройти в село Тям?

— Идите прямо по дамбе, а как кончатся сады, тут и будет село Тям. А вы к кому?

— К тетушке Май.

— К тетушке Май? Кем же вы им приходитесь?

Женщина замялась:

— Родственница…

— Разве вы не знаете, что тетушка Май умерла.

— Умерла? Когда?

— Еще в позапрошлом году. Теперь у них почти никого не осталось!

Женщина стояла в растерянности. Ты Гать пришел ей на помощь:

— А вы спросите тетушку Бэй, это сестра Май, они теперь живут вдвоем с внучкой. Вам любой покажет их дом.

Малыш уже взобрался на спину к парнишке и торопил:

— Ну, вези меня скорей, Сон! Пошли, мама!

— Пошли, пошли!

Парень первым поднялся со скамейки и вышел из чайной. Ты Гать долго, прищурясь, смотрел им вслед. Странно, кто же все-таки эта женщина? Говорит, родственница, а ни дороги толком не знает, ни того, что делается у родных…

19

На дамбе ветер валил с ног. Придерживая рукою нон на голове, а другой прижимая к себе плетеную кошелку, Ан торопливо шагала за братом, который тащил на спине маленького Чунга. Малыш без умолку лепетал о чем-то, а если Сон пускался вприпрыжку, Чунг заливался громким смехом.

В небе собирались тучи, река торопливо катила мутные белесые воды, мелкие неспокойные волны ходили по ней. Тревожно шумели и раскачивались деревья под порывами северного ветра.

Итак, Ан увидела наконец те края, где родился ее Кхак! Видишь, родной, сегодня мы с сыном приехали навестить твой дом. Ан с волнением смотрела на незнакомую реку, с этого момента она станет родной и близкой не только для нее, но и для сына.

Ан вспомнила тот предновогодний день в Ханое, когда ей так и не удалось добиться свидания с любимым в тюрьме, она вспомнила, как возвращалась в Хайфон, как проезжала через мост, как вдруг поняла в тот момент, что станет матерью. Поезд долго стоял на этом полустанке, и она смотрела, как рыбаки на озере по другую сторону от железной дороги вытаскивали из воды сеть… Она и не подозревала, что именно в тот день не стало ее любимого!

Неужели и вправду его нет? Все эти годы она была уверена, что Кхака куда-то сослали, что наступит день, и он вернется. Так она думала до самого последнего времени. Потом приехала Лен и сказала, что Кхака нет в живых. Что с ней тогда было! Но еще хуже стало Ан, когда Лен уехала и она осталась одна. Ей казалось, что вся жизнь ее распалась на куски, которые теперь уже ничто не в силах склеить. Не будь тогда с ней Чунга, она бы не выжила… И все-таки Ан продолжала цепляться за какую-то нелепую надежду. Она не хотела верить тому, что рассказала ей Лен, хотя та утверждала, что ее муж был в тюрьме вместе с Кхаком. Кто знает, думала она, может быть, он все-таки жив, может быть, решили нарочно распустить слух о его смерти, чтобы ему легче было скрываться и работать? Чего только не придумывала она тогда! Но часто, лежа ночью рядом с сыном, она вдруг отчетливо понимала, что Кхака действительно нет в живых, и тогда в голове у нее мутилось, все вокруг покрывалось черной пеленой. Сколько месяцев прожила она в таком состоянии, когда казалось, что из нее вынули душу, когда она переставала понимать, для чего она живет, для чего ест, ходит на работу… И только когда она обнимала сына, кормила его, купала, лечила, учила говорить, она ощущала в себе желание и потребность жить… И вот однажды, взглянув на Сона и Чунга, которые играли подле нее, а она сидела и шила, Ан вдруг подумала: нужно во что бы то ни стало разыскать семью Кхака, свозить туда сына…

Сейчас у нее уже не оставалось никаких сомнений в том, что Кхак погиб. Однажды ночью она услышала осторожный стук в дверь. Так обычно стучалась ее сестра Гай. Ан вздрогнула: ведь сестра была арестована четыре года назад! Но стук повторился — три осторожных удара. Гай! Ан вскочила с кровати, подбежала к двери и действительно услыхала голос сестры. Трясущимися руками она открыла засов и впустила Гай. Когда Ан зажгла лампу и взглянула на сестру, она подумала, что видит кошмарный сон: такая Гай была худая и страшная! А когда она сняла платок, оказалось, что ее еще и обрили наголо.

Они улеглись вдвоем на топчане и Гай рассказала, как сбежала из лагеря, как погиб в тюрьме Кхак, от нее же Ан впервые узнала и подробности о его семье…

Сон остановился, поджидая сестру.

— Кажется, пришли. Слезай, Чунг, подожди здесь с мамой, а я зайду в тот дом и разузнаю дорогу.

Ан взяла сына за руку и присела на обочину. Ну до чего же Чунг становится похож на отца! «Сынок, понимаешь, сейчас мы придем в дом отца!» Наверное, вот по этим тропинкам он мальчишкой бегал в школу… Но малыш ничего не ведал о ее переживаниях, он обнял мать за шею и прижался к ней. Потом, увидев, что Сон возвращается, бросился ему навстречу.

Ан и Сон, затаив дыхание, шли по тропинке среди банановых деревьев к дому.