Разговор на кухне

– А новгородские ушкуйники? – опять засомневался я. – Разве они не воевали?

– А английские пираты? – парировал Василий Иваныч.

– Вот именно, ты сам напомнил. Британия обладала огромным военным флотом и армией. Она полтора столетия властвовала над миром.

– Саня, ты все правильно говоришь, но она создавала армию и флот для обеспечения безопасности торговли, ну и навязывания оной тем, кто не хотел торговать, как, например, Китаю. В основе ее политики и экономики все равно лежит торговля, то есть обмен. Пусть часто неравнозначный и нечестный, но ОБМЕН, – Василий Иваныч сделал упор на последнее слово. У России в основе был и есть отъем без какой-либо взаимности. Чувствуешь разницу?

– Херню вы говорите, – подал голос Леха. – У кого что Русское государство отобрало? Мы всегда только оборонялись и в результате защиты приобретали земли.

– В официальной историографии действительно все хорошо, мы вели исключительно оборонительные, освободительные войны, но с Турцией, например,  какие войны были?

– Там мы помогали освободиться братским славянским народам. Да и вообще, какая нахрен разница? Мы такие, какие есть, и нам не за что оправдываться. – Леха налил себе водки и выпил. Он заметно опьянел, и его понесло… – Вы такие правильные, что тошно становится. “Запад нам поможет”, да ни хрена такого хорошего не будет. Что вы делать будете, когда ваш Запад придет? Ты, Саня, как управленец, нихера не стоишь, командуешь своими холуями и ох…шь от собственной значимости. Кого ты собрал вокруг себя?

– Я подобрал хороших, крепких профессионалов.

– Ты подобрал профессиональных жополизов.

– Ерунда, холдинг, возглавляемый мной, входит в десятку ведущих региональных строительных компаний, а этого не добиться с некомпетентными людьми.

– У вас все куплено за взятки, как и у конторы, в которой я работаю, как вообще у всех. Ваша успешность обеспечена связями в администрации города и области. А ты, Саня, свой путь наверх усеял трупами друзей и врагов.

– Леха, ты че, какими трупами? – Василий Иваныч в недоумении уставился на него.

– Это я образно выражаясь, простите меня великодушно, – он встал и картинно склонил голову, приложив руку к сердцу, затем резко сел, упёрся ногами в соседний стул, скрестил руки на груди и стал раскачиваться взад-вперёд на задних ножках стула, посматривая на нас по очереди, высоко задрав подбородок.

Повисло молчание. Я понимал, что надо отыграть назад, хотя то, что сказал Леха сильно задело и покоробило меня. Где-то в глубине души я осознавал, что Леха, уволившийся из нашей конторы по собственному желанию несколько лет назад, сделал это исключительно из-за того, что я давил на него. Я тогда занимал должность заместителя генерального директора по строительству, а Леха – начальника рекламного отдела холдинга. Именно по моей протекции его взяли на это место, где в течение двух лет он рьяно разрабатывал и продвигал рекламные кампании, а потом, когда перегорел что ли, закончился кураж, и Леха ушел в аут, из которого уже не выходил. Мне было неловко перед руководством, что мой протеже не работает. У нас всегда все нацелены на результат и делают все от них зависящее, чтобы добиться цели, так я подбирал команду, а Лёха своим поведением компрометировал меня. После полугода тщетного ожидания возобновления работы, разговоров по душам, увещеваний, я был вынужден на одной из наших посиделок попросить его уйти по собственному желанию, что после месяца раздумий Леха в итоге и сделал. Он тогда как-то на меня обиделся, но потом нашел новую не пыльную работу, успокоился, и совместное непрерывающееся употребление водки снова стало комфортным.

– Покаяние принято, – сказал я и махнул рюмку, которую он мне налил. – Но все-таки объясни, что ты имел в виду, когда говорил, что я нихера не стою.

– Ты, на самом деле, нихера, как руководитель, не стоишь. Самое смешное, что у нас в стране люди в основном становятся начальниками по назначению, а не по заслугам. Ты жестокий руководитель, преданный только своему хозяину, вот весь твой секрет успеха. Саня, ты шел к своему креслу, не задумываясь, что будет с теми людьми, которых ты уволил, выгнал, выбросил на улицу. Тебя боятся подчиненные, но ведь у нас всегда так: боятся – значит уважают. Мы – подчинённые, мы же бесправные люди, нам некуда на таких как ты жаловаться. Саня, много раз я хотел поговорить с тобой об этом. Ты думаешь, ты сильный и справедливый, но это не так. Ты жестокий и эгоистичный, с комплексом неуверенности в себе, иначе ты не стал бы пытаться все контролировать, это известный психологический маркер. Верно Василий Иваныч? – спросил Лёха, даже на смотря в его сторону.

Василий Иваныч покивал головой, медленно, как всегда, разлил водку и выпил.

– Надо быть жестким. Да, но я не жесток, ты меня сейчас зря обвиняешь, это в тебе говорит обида, я так понимаю.

– Может и обида, но суть от этого не меняется. Я констатирую факт: ты закомплексованный трусоватый клерк. – Лёха все раскачивался и смотрел на меня в упор, не обращая внимания на Василия Иваныча, который смотрел то на меня, то на Леху.