Разговор о псалме 5. О наследующей - о Церкви.

Когда верующий причащается – то есть проглатывает частички хлеба и вина, ставшими Телом и Кровью Христа – то эти частички растворяются у него в пищеварительной системе и с потоком крови разносятся по всему телу, проникая в каждую клетку.

Слова «Кровь» и «Плоть» Господь употребил не случайно. Мы уже говорили о том, что еще с Ветхого Завета слово «кровь» является символом жизни. Слово «плоть» - символом телесности, при чем включить сюда нужно не только работу наших клеток, костей, мышц, но и движения нашей психики, нашей души.

То есть в тело христианина проникает Жизнь Христова, и Его Богочеловеческая плоть встраивается в наши клетки, в ткани нашего тела; кроме того, и душу нашу это соединение тоже омывает!

Это можно сравнить с переливанием крови в современной медицине. Больному, умирающему человеку вливают кровь здорового, и эта кровь исцеляет того, кто был болен. Это ведь не удивляет современного человека, не так ли?

Здесь происходит нечто похожее. Христос взял на себя нашу природу, искореженную грехом и исцелил ее в Себе Самом. И теперь Он возвращает нам нашу природу, но уже исцеленной. Без этой «здоровой крови», здоровой человеческой природы мы неизбежно погибнем, с нею же – можем выздороветь и иметь жизнь вечную.

Происходит нечто удивительное – происходит соединение («Ядущий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь во Мне прибывает и Я в нем»). Этот предельно близкий контакт постепенно (резких скачков человек просто не выдержит) меняет человека, и происходит то, о чем говорит в своих посланиях апостол Павел: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Постепенно в человеке становится всё меньше от ветхого Адама, и всё больше - от Христа.

Какая отрадная картина, правда, читатель?

Но вот окончание одной из молитв (автор – Василий Великий), которая входит в «Последование ко святому причащению»: «Да будет мне святая сия… не в суд или во осуждение». То есть – да не будет для меня в суд и в осуждение эта святыня, это причастие Телу и Крови Господа.

Следовательно, не всё так просто, и бывает причастие в суд и в осуждение!

Такой случай в Евангелии описан – так причастился Иуда, во время Тайной вечери, на самой первой евхаристии в истории:

«И после сего куска вошел в него сатана» (Ин. 13: 26).

Видишь читатель – не Господь, а именно сатана!

Почему так вышло? Почему остальные апостолы причастились как надо, а с Иудой случилось то, что случилось? Чем он отличался от остальных?

Состоянием своей души он отличался. Ведь на тот момент он уже решил предать Иисуса фарисеям и первосвященникам, и даже уже договорился с ними!

Повторюсь – христианство есть движение Бога и человека друг к другу. Бог дает благодать, Ему не жалко, но ведь и мы, люди, кое-что должны сделать. Мы должны суметь эту благодать принять! Это как если течет в горах целебный источник, течет, не иссякает, а люди приходят за водой. Кто ведро с собой принес, тот унесет ведро воды, кто кружку принес, тот унесет кружку, кто ложку принес, тот унесет только ложку, и не более. А кто решит в целебной воде помыть грязные ботинки, тот промочит ноги и заболеет, пока с мокрой обувью будет домой идти.

Богу не жаль для нас благодати, но мы должны правильно готовить свою душу, чтобы суметь эту благодать принять.

В «Евангелии от Луки» приведена притча, которая прекрасно показывает правильное и не правильное состояние человеческой души в Храме Божьем.

«Сказал (Христос) также к некоторым, которые уверены были в себе, что они праведники, и уничижали других, следующую притчу:

Два человека вошли в Храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, встав, молился сам в себе так: «Боже, благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю».

Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: «Боже! Будь милостив ко мне, грешнику!»

Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот, ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18: 9-14).

В православной Церкви не зря принято исповедоваться или перед самим причастием, или накануне.

Человек, готовясь к исповеди, всматривается в свою душу, видит там много темного. Исповедь омывает эту душу, но память-то остается! Память о тех грехах, о которых сам же говорил совсем не давно, удерживает душу от самолюбования и гордости. И если мы приходим к причастию как больные, которые нуждаются в милости Божьей, в лекарстве, в исцеление, то мы получим то, о чем просим.

И наоборот, если мы возомним, что Ангелы, что праведники, то сами закроем душу для благодати. И причастие будет для нас бесполезным. Это – по самому минимуму! А может быть и хуже. Ведь нельзя же забывать и о причастии Иуды!

Будем же помнить об этом, читатель, и подходить к Причастию, держа в душе молитву мытаря: «Боже! Милостив будь ко мне, грешнику!»