Разговор по существу: искусство общения для тех, кто хочет добиваться своего

Если мы должны развиваться как лидеры, как люди, самые наши сущности (первоначальные) должны стать текучими. Например, следует ли считать бесспорным фактом то, что вы беспристрастный, справедливый, сердечный, щедрый духом человек? Да? Замечательно. А вам никогда не хотелось, хотя бы на минутку, чтобы с кем-то причинившим вам вред случилось что-нибудь плохое? Хотелось? Ну, в этом отношении вы такой же, как и все. Это не хорошо и не плохо. Уж как есть.

Одна из самых болезненных мыслей, приходящих людям в сорок, пятьдесят, шестьдесят лет, – это, наверное, то, что у вас нет определенной личности, что каким-то образом ваша сущность подорвана, подточена. Это не то же самое, что кража вашей кредитной карточки или номера социального страхования. Это то, что настойчиво нашептывает ваш внутренний голос: «Это ведь не ты. Тебя здесь маловато. У тебя есть свойства, которые ты не смог проявить».

Герой романа Стива Тезича «Кару» (Karoo) Сол Кару признаётся: «Порой мне казалось, что я уже не человек. И, вероятно, довольно давно не человек. Я был сорвавшейся с места пушкой, разворот, заряд и направление выстрела которой в любой момент могли резко изменить неподвластные мне и лежащие вне меня силы».

Через такие уничижающие прозрения собственной сущности мы себя и познаём, переформатируем наши личности и вверяемся им. Их можно предъявить другим. Для того чтобы решительно посмотреть на себя в зеркало, нужна смелость. Иногда то, что мы видим в нем, не слишком привлекательно. Говорят, правда освобождает, но ее первое явление может вызвать у вас страшное раздражение.

Правда освободит вас, но ее первое явление может вызвать у вас страшное раздражение.

Вам понравился бы Том

Том Порро, член группы старших управляющих, с которым я познакомилась в Сиэтле много лет назад, нравится всем. Он забавный, добродушный, откровенный, настоящий и умеет находить корень любой обсуждаемой проблемы. Метаболизм Тома вызывает у всех зависть. Кажется, на нем нет и унции жира. Ну да, мы ненавидим его за это. Его ум столь же компактный и эффектный.

Несколько лет назад Дон Обри, другой член той же группы, заразил Тома альпинизмом. Дон только скалил зубы, пока Том раз за разом ездил в знаменитый в Сиэтле магазин компании REI, продающий принадлежности для активных видов спорта. В конце концов он купил все, что нужно альпинисту, потратив на это столько времени, сколько согласна была вытерпеть его жена, осваивавшая тот же вид спорта. Собственно говоря, накануне запланированного совместного с Доном восхождения на гору Рейнер Том потратил 13 дней, занимаясь альпинизмом на Аляске.

Группа из четырех альпинистов, совершавших восхождение, решила разделиться. Дон и Джей Джей, опытная альпинистка, вышли на четыре часа раньше. Они планировали достичь базового лагеря, отдохнуть и встретить Тома и Майка, руководителя группы, горячим обедом. Около десяти утра на полпути к базовому лагерю Дон и Джей Джей вышли на ледник, где путь в обход расщелины был обозначен бамбуковыми шестами.

Заснеженный проход казался соблазнительно прямым и более коротким путем в базовый лагерь, снег – прочным. Однако после того как Дон тщательно обследовал темную расщелину, стало понятно, что дорога, отмеченная шестами, – это более разумный маршрут. Дон и Джей Джей двинулись длинным путем. Когда они пришли в базовый лагерь, погода стояла солнечная и ясная. День был великолепный.

Том и руководитель группы пришли на ледник около двух часов дня. Усевшись на снег, они вытащили из рюкзаков сандвичи. Том посмотрел на расщелину, потом на бамбуковые шесты. Он обсудил с Майком варианты дальнейшего пути. На этом участке подъема первым должен был идти Том. Проглотив последний кусок сандвича, он обернулся к Майку и сказал: «Выбираю заснеженный проход».

Том быстро двинулся вперед, не обвязавшись страховочным канатом. Майк надевал рюкзак и тут с ужасом увидел, как голова Тома исчезает из виду – снег под Томом обрушился.

Падая, Том видел стены из льда, при каждом ударе о которые он что-нибудь себе ломал. Ребро. Скулу под левым глазом. Еще одно ребро. Лодыжку. И снова ребро. При каждом ударе о ледяную стену Том задавал себе вопрос: «А не на этот ли раз я сверну себе шею? Сколько секунд мне еще оставаться в сознании?»

Том упал с высоты примерно семиэтажного здания. Не упади он на десятиметровый выступ льда, свалился бы еще глубже, да так там и остался бы. Чтобы вытащить его из глубокой, узкой расщелины, понадобилось несколько часов. При каждом рывке канатов вниз осыпались потоки снега. Спасатели беспокоились, как бы обрушение большой массы снега не прикончило Тома.