– В первый раз я вышла замуж, видимо, под влиянием биологических часов, которые задают шаблон правильности, своевременности и обязательности, а также предсказуемости брака. Он продлился четырнадцать лет. У нас, конечно, появилось двое детей. Потом – развод и новое замужество, оказавшееся катастрофой, такой же, какой бывает второй брак у каждого, кто развелся после пятнадцати, восемнадцати или двадцати двух лет совместной жизни. Становишься немного безумной, только не понимаешь этого. Думаешь, что очень многому научилась и теперь знаешь, чего на самом деле хочешь – или, по крайней мере, чего не хочешь. И тут появляется этот человек. Он говорит тебе, что вы вечно будете вместе, и ваше тело пробуждается: чувствуешь себя привлекательной, осознаёшь, что тебя ценят, жизнь снова будоражит тебя. Ну и что с того, что он намного моложе и что все друзья и все книги предупреждают о том, что решаться слишком рано, что нужен год-другой на раздумья, нужны отношения с несколькими мужчинами, что ты слишком спешишь и так далее? Ты настолько заворожена его взглядом! К тому же он, кажется, понимает, что делает, а быть влюбленной или снова испытывать влечение – это так замечательно, что бросаешься вперед сломя голову и выходишь за него замуж. А потом проходит неделя-другая, может быть, месяц – и понимаешь, что очарование рассеялось. То есть я хочу сказать, что все друзья, все книги и статьи говорили правильные вещи. Ведь он даже не знает слов твоих любимых песен. Но на то, чтобы расстаться, уходит еще год, а то и два. Снова развод, а потом встречаешь наконец человека, который уж точно тебе подходит, выходишь за него замуж. И не понимаешь, что однажды утром, за две недели до Рождества, когда за чашкой кофе читаешь газету в своем уютном доме, где живешь с замечательным мужем, тебя внезапно посетит ужасающая мысль о том, что точно так же и будешь жить до смертного часа. Тут-то и осознаёшь, что лучше, пожалуй, пристегнуться ремнем безопасности, потому что в углу за рождественской елкой прячется безумие, а мысль о том, что все это – часть обычного распорядка, просто бесит тебя. Понимаете, наваливается весь этот кошмар, который называют кризисом среднего возраста, и с тобой, как обычно, это происходит вовремя. Я поневоле пунктуальна.
В комнате воцарилась мертвая тишина. А потом Бет хихикнула:
– Можете смеяться. Думаю, у меня нервный срыв.
Все присутствовавшие разразились возгласами одобрения в адрес человека, который высказался так откровенно, по-родственному. Бет полностью раскрылась.