Разговор с отцом

В наших встречах с братом, в переписке отец занимал и занимает центральное место. Да, он умер внезапно, во многом не успев подвести итогов, не сказав того, что мог бы сказать. Это надо сделать нам, его сыновьям. К своей жизни, к ее итогам он относился критически. Видел свои ошибки и имел мужество, а главное – потребность признаваться в них. Это естественное свойство русского интеллигента, каким он был, несмотря на все увлечения авангардом и революцией. Фанатичных, всегда во всем правых, ни секунду не сомневающихся отец не любил, он был не их племени.

Когда отец ушел, мне было всего 19 лет; очень многое не было сказано между нами, из того, что должно было быть сказано. Брату Владимиру, на семь лет меня старшему, повезло больше. Когда я получил от него рукопись эссе и прочел, временами возникало впечатление, что видел отца и говорил с ним. Возможно, потому, что в рассказе о нем много мелких черточек, может быть, только мне и заметных. Показалось, что меня тоже позвали на этот разговор, хотя мои реплики и ограниченны. Я очень ждал этой книги. Ее можно было бы назвать сыновним долгом. Как мне представляется, он в том, чтобы не дать звену, соединяющему нас, разомкнуться. Этот разговор важен не только для нас, сыновей, но и для отца, который в нас продолжает жить. Мне кажется, он тоже ждал этой книги.

Александр Зелинский,

Октябрь 2020 года