Разговор в аду между Макиавелли и Монтескье

Наши книги, написанные вами и мною, обнаруживают, что бы вы ни думали, определенные связи друг с другом, и я полагаю, что деспот, стремящийся к совершенству, должен был прочитать вашу книгу. Вы совершенно верно, к примеру, отмечаете в «Духе законов», что абсолютный монарх должен окружить себя преторианской гвардией.[45] Совет действительно хорош. Я ему последую. Моя лейб-гвардия по численности составит примерно одну треть от моей армии. Я очень высоко оцениваю всеобщую воинскую повинность; она является одним из самых прекрасных изобретений французского ума, однако я полагаю, что следует усовершенствовать это учреждение, держа под ружьем по возможности большее число людей, уже исполнивших свой воинский долг. Я думаю, это мне удастся благодаря тому, что я быстро заберу власть над торговлей, которая в некоторых государствах, как, к примеру, во Франции, ведется теми, кто за деньги добровольно записываются в армию вместо призывников. Я прикрою эту отвратительную лавочку и займусь этим сам на совершенно честных и открытых принципах в форме монополии, создав фонд содействия армии, который послужит мне для того, чтобы привлечь под знамена с помощью денежной приманки таких людей, которые намерены посвятить себя полностью солдатской профессии, и удержать их теми же средствами на военной службе.

Монтескье

Таким образом вы хотите создать в своей собственной стране что-то вроде наемных войск.

Макиавелли

Да, так их назовут злобные представители разных партий, хотя я руководствуюсь только народным благом и — вполне законным — интересом сохранить самого себя, что послужит общему благу моих подданных.

Перейдем к другим вещам. Вас удивит, если я вновь вернусь к проблеме строительства. Однако я уже подготовил вас к тому, что мы должны об этом поговорить. Вы сразу же распознаете политическую идею, которая проистекает из всеобъемлющей системы предпринятого мной строительства. Тем самым я решаю экономическую проблему, которая принесла много несчастий некоторым государствам Европы, проблему постоянной занятости всего рабочего класса. Мое правительство обещает рабочим постоянную заработную плату. Когда я умру, когда моя система будет оставлена, не будет более никакой работы. Народ тогда ее бросит и нападет на богатых. Начнется революция: промышленность будет расстроена, кредиты уничтожены, в моем государстве будет разворачиваться восстание, в сопредельных с ним государствах поднимется народ, Европу охватит пламя. Я остановлюсь на этом и спрошу вас: скажите, разве привилегированные классы, естественным образом трясущиеся за свое состояние, не делают одно дело с рабочим классом и не связаны с ним теснейшим образом, чтобы сохранить меня и мою династию у власти, и разве, с другой стороны, заинтересованность в покое Европы не свяжет все великие державы с моей монархией? Сооружение построек, якобы имеющее ничтожное значение, является в действительности, как видите, колоссальным делом. Если речь идет о предмете огромной важности, не следует останавливаться ни перед какими жертвами. Вы заметили, что почти любая из моих политических идей связана с определенной финансовой акцией? И здесь все обстоит так. Я проведу учреждение фонда общественного труда, в который я внесу несколько сотен миллионов. С его помощью я буду стимулировать стройки, которые покроют всю территорию моего царства. Вы, вероятно, уже догадались о цели: я поддержу организацию рабочих. Это вторая армия, необходимая мне как противовес буржуазным партиям. Однако эта пролетарская масса, которую я буду держать в руках, не должна повернуться против меня в тот день, когда не станет больше хлеба. Об этом я позабочусь с помощью данных строек, поскольку в моих замыслах и предприятиях самое любопытное состоит в том, что они одновременно оказывают побочное воздействие. Рабочий, который строит для меня, ведет одновременно строительство против себя, возводя крепости, которые пригодятся для моей защиты. Не зная этого, он изгоняет сам себя из центров больших городов, его пребывание в которых меня беспокоит.