Разговоры с Бухариным

Его представительство длилось во всяком случае до весны 1920 г. (АМИСИ, кол Суварина, п. 1. Письмо Николаевского Суварину от 27 декабря 1957); "Бухарин в коллегию ВЧК входил в 1919 г. — он мне рассказывал ряд эпизодов этого времени (дело Штейнгеля, заговор Миллера, дело коммунистки Петровской и др) […] Он тогда не был членом Политбюро… В то время было возможно, что, не будучи в Политбюро, он его представлял Он воевал против ВЧК — и Ленин его послал на практике проверить свою критику" (АМИСИ, кол. Суварина Письмо Николаевского Суварину от 17 апреля 1958); "Вообще же относительно Бухарина я не ошибаюсь Он мне этот эпизод своей биографии, как и ряд других, рассказывал подробно Его туда послал Ленин — за то, что Бухарин поддерживал протесты против самоуправства ВЧК. Когда точно, я припомнить не могу, но мне вспоминается, что это относилось к началу 19 г. Во всяком случае, он был там летом и осенью 19 г. (рассказывал мне, как видел Штейнгеля перед расстрелом, как не допустил расстрела [меньшевиков] Розанова и Потресова и др). Говорил, что от него зависело вето Политбюро В это время он еще не был в ПБ, но тогда, при Ленине, дело не было так формально поставлено[..] Вспоминаю еще, Бухарин говорил, что он скоро отказался — не выдержал Но это было уже после дела Розанова, т е в 20 г." (АМИСИ, кол. Суварина, п. 1. Письмо Николаевского Суварину от 16 мая 1958); "Относитель-но Бухарина и ВЧК: у меня ошибки быть не может. |..] Он мне определенно говорил, что был именно представителем и что послали его туда по предложению Ленина как человека, который бунтовал против разгула "красного террора" в конце 1918 г.: "Он много говорит против, — пусть пойдет и сам посмотрит". Бухарин действительно в конце 1918 г, после возвращения из Германии, (там его едва-едва не расстреляли — об этом он тоже рассказы-вал) печатал в "Правде" статьи против ЧК. Он не просто работал в ЧК, а бы… именно представителем, имевшим право накладывать вето на решения коллегии (он мне говорил, что именно он наложил такое вето на уже состоявшееся решение о расстреле В Н Розанова) Приводил много других фактов" (АМИСИ. кол. Суварина, п. 1. Письмо Николаевского Суварину от 12 июля 1958); "Сталинская конституция" написана Бухариным (он мне сам рассказывал) и принята при оппозиции Сталина (есть рассказ швейцарского коммуниста)" (АГИН, ящ. 485, п. 23. Письмо Николаевского А. Е. Капралову от 16 сентября 1958, с. 1); "Бухарин мне говорил, что "мы все знаем, что у Ильича можно найти цитаты на все случаи жизни" (АГИН, ящ. 496, п. 27. Письмо Николаевского Л. М. Пистраку от 11 октября 1959, 1 л.); "Я опустил [в интервью] почти все его [Бухарина] рассказы о прошлом, о наших общих друзьях и далеко не общих противниках. Ему явно хотелось облегчить душу этими воспоминаниями, особенно из эпохи "красного террора", когда он отказался спасти судебного следователя, хотя к нему пришли и плакали дочери последнего, близкие знакомые Бухарина по гимназическим кружкам, которые [когда-то] выкрали у отца обвинительный материал против Бухарина и тем спасли его от вечной каторги (потом в документальной литературе я нашел доказательства правильности этого рассказа)". (АГИН, ящ. 501, п. 24. Письмо Николаевского Шварцу от 26 июля 1965, с. 1); "Бухарин был хорошо осведомлен об этом [двойственном. — Ю. Ф.] отношении Ленина к Сталину я обо всех фактах, которые лежали в его основе. Он мне подробно рассказывал о своих разговорах с Лениным зимою 1922-23 гг., в период, когда Ленин писал "завещание". Как мне Бухарин говорил, главной темой его тогдашних разговоров с Лениным были вопросы, как он выразился, "лидерогнозии". […] Бухарин, говоря о "лидерогнозии", вкладывал в свой рассказ об этих беседах с Лениным совсем особый оттенок. […] Из; разговоров с Бухариным я вынес представление, что концепция "пролетарского гуманизма" как таковая сложилась после событий 1929 г. и в сильной мере связана с личными переживаниями во время поездки на Памир" (АГИН, ящ. 476, п. 34. Письмо Николаевского от 19 сентября 1965, с. 1–3); "Бухарин мне в свое время раскрыл секрет, по каким признакам можно узнавать в "Известиях" его неподписанные статьи. […] Кстати: приказ из Москвы в две недели закончить переговоры с Вторым Интернационалом о немецком архиве пришел около 10 апреля" (АГИН, ящ. 479, п. 13. Письмо Николаевского Фишеру от 14 декабря 1965, с. 1–2); "Ключ для нахождения статей Бухарина очень прост: все они набирались особым шрифтом, который только в его годы (1934-36) и встречался в газете. Кроме бухаринских, этим шрифтом были набраны статьи еще только двух-трех человек, но эти статьи подписаны. Все неподписанные, если они набраны этим шрифтом, принадлежат Бухарину. Особенно они важны для недель после убийства Кирова, когда решался вопрос, проводить ли решение, принятое на ноябрьском пленуме ЦК, об изменении конституции. Именно об этих статьях шла речь, когда Бухарин упрекнул меня, что мы за границей совсем разучились понимать эзоповский язык. После его отъезда я внимательно их прочел. Действительно интересны, хотя расшифровывать их много труднее, чем говорил Бухарин" (АГИН, ящ. 479, п. 13. Письмо Николаевского Фишеру от 18 января 1966, с. 1).