Разговоры с друзьями

Дорогая Бобби.

Сегодня вечером я упала в обморок в церкви – смешно, правда? Мне жаль, что мой рассказ тебя обидел. Я думаю, это потому, что он показал: с другими я могу быть более откровенной, чем с тобой. Надеюсь, причина в этом. Сегодня вечером я позвонила Мелиссе и спросила, зачем она отправила тебе рассказ. Я не сразу догадалась, что на самом деле спрашиваю: зачем я его написала? Это был неловкий и невнятный разговор. Может, я отношусь к ней как к матери? Правда в том, что я люблю тебя и всегда любила. В платоническом ли смысле? Я не противилась, когда ты меня целовала. Мысль о том, что мы можем снова оказаться в одной постели, всегда будоражит меня. Когда ты меня бросила, у меня было такое ощущение, словно ты уделала меня в игре, в которую играли мы обе, и мне хотелось вернуть тебя и победить. Сейчас я думаю, что просто хочу тебя, без всяких метафор. Это не значит, что у меня нет других желаний. Сейчас, например, я ем шоколадный торт прямо из коробки чайной ложкой. Чтобы любить кого-то при капитализме, приходится любить всех. Это теория или просто теология? Читая Библию, я представляю тебя на месте Иисуса, так что, наверное, обморок в церкви – это все-таки метафора. Но я сейчас не пытаюсь умничать. Я не готова просить прощения за то, что написала рассказ, или за то, что получу за него деньги.

Я могу извиниться за то, что тебя это ошарашило, – я должна была предупредить. Ты для меня не просто образ. Прости, если порой я с тобой вела себя так. В тот вечер, когда ты рассуждала о моногамии, я была влюблена в твой ум. Я не понимала, что ты пыталась объяснить. Может, я гораздо тупее, чем мы обе считали. Когда мы тусовались вчетвером, я все равно воспринимала нас парами, и меня пугало, что все пары, куда я не вхожу, намного интереснее тех, что со мной. Ты и Ник, ты и Мелисса, по-своему даже Ник и Мелисса. Но сейчас я вижу, что нет никаких пар и треугольников. На наши отношения с тобой влияют твои отношения с Мелиссой, и с Ником, и твое детство, и так далее, и так далее. Я хотела чего-то для себя, потому что думала, будто «я» существую. Ты мне в ответ напишешь и объяснишь, что там на самом деле имел в виду Лакан[42]. Или не напишешь. Я правда упала в обморок, это не дурацкое художественное преувеличение. Без вранья, меня все еще потряхивает. Может, нам удастся придумать другой способ любить друг друга? Я не пьяна. Пожалуйста, ответь. Я люблю тебя.

Фрэнсис.