Читаем Разговоры с таксистами о жизни и устройстве Вселенной полностью

Все становится еще запутаннее, если мы совершим умозрительное путешествие в иные миры. Споры об оспе и хлорке приобретают новое измерение, когда мы говорим о жизни где-то за пределами Земли. Если бы я предложил уничтожить все микробы на Марсе, чтобы освободить место для наших станций, я думаю, вы бы ужаснулись. Но погодите. Почему? Вы же убираетесь у себя дома, откуда такое особое отношение к марсианским микробам? Подозреваю, вашим аргументом будет то, что эти микробы спокойно существовали и никого не трогали у себя на Марсе. Какое право мы имеем вот так прилететь к ним и уничтожить?

В основе этой точки зрения – уважение к жизни, уважение к микробам на Марсе, что ставит их существование выше наших личных интересов, корыстных целей, как выразились бы специалисты по этике. Это чувство уважения трудно выявить, и очень сложно дать ему какое-то определение, не скатываясь при этом в сентиментальность. Но я думаю, в этом чувстве и правда кроется нечто фундаментальное, что определяет, как мы думаем о живых существах: убежденность в том, что другая жизнь, пусть даже слепо влачащая свое существование, имеет право на продолжение. Может, это робкое проявление врожденного смирения. Если уничтожить целую биосферу на Марсе, пусть даже микробную, это выставит человечество в плохом свете, покажет жестокость, которую мы не хотим в себе видеть.

Возможно, идея уничтожения марсианских микробов пробуждает в вас то же чувство, которое вы могли бы испытать, если бы во время экскурсии по заливу Шарк увидели беспечного подростка, который вышел на пляж и начал прыгать вверх и вниз по строматолитам, уничтожая их один за другим. Вы не сможете меня убедить, что дело в вашей симпатии к цианобактериям. Наверняка еще на прошлых выходных вы смыли целую кучу со своей машины и отправили их в небытие. Нет, скорее всего, ваше негодование вызвано поведением подростка, его неуважением, необоснованностью разрушения. Такое мнение не влечет за собой обязательство защищать все микробы на свете; есть и другие интересы, которые мы могли бы с полным основанием поставить выше интересов микробов. Но строматолиты по крайней мере заслуживают того, чтобы их оставили в покое, потому что у нас есть ощущение, что живым существам присуща некая внутренняя ценность. Что-то, обладающее настоящей ценностью, не может быть беспричинно разрушено.

Мы еще не нашли инопланетную жизнь, но простые размышления о том, есть ли микробы где-то в космосе, могут побудить нас задуматься о наших отношениях с природным миром. Вещи, которые мы считаем само собой разумеющимися, например бактерии, могут внезапно обрести важность, которую мы не учитываем в повседневной жизни. Когда мы думаем о микробах, ползающих по пескам Марса, и задаемся вопросом, как бы мы с ними обращались, мы получаем новый взгляд на вещи, который может помочь осмыслить наши действия по отношению к ним на Земле.

Я согласен со своей таксисткой, когда речь идет о мытье дома, машины и головы. Я превозношу выдающиеся достижения в медицине, которые позволяют нам уничтожать переносчиков инфекционных заболеваний. Я стою плечом к плечу с учеными, которые работают над преодолением нашего кризиса устойчивости к антибиотикам, потому что нам необходимо найти новые способы борьбы с микробами, так как они эволюционировали и научились обходить наши защитные лекарства и вакцины. Но я также люблю мир микробов. Среди множества типов микробов на Земле лишь меньшинство причиняет людям неприятности. Это не повод ненавидеть их всех. Я люблю тигров, хотя знаю, что некоторые из них нападали на людей.

Живучесть микробов и их существование на Земле уже более трех миллиардов лет, их незаменимый вклад в биосферу, их неблагодарный труд по созданию мира, пригодного для нашего существования, – это веские причины уважать их. Я вынужден признать, что испытываю к ним определенное почтение. На Земле еще можно, не говоря уж о Марсе, облачиться в футболки с лозунгами «Спасите микробов!». И да, о грибке тоже стоит позаботиться.


Возможно, жизнь на Земле возникла в гидротермальном источнике, подобном этому – так называемому Канделябру, который извергает горячие жидкости в море на глубине 3300 метров (MARUM-Zentrum für Marine Umweltwissenschaften, Universität Bremen / CC BY 4.0)


15. Как зародилась жизнь?

Поездка от станции «Оксфорд» до колледжа Корпус-Кристи[65]


Мне было недалеко, но шел дождь, так что я запрыгнул в такси у железнодорожной станции «Оксфорд». Я направлялся в колледж Корпус-Кристи, в котором получил свою докторскую, чтобы отпраздновать пятисотлетие института.

– Вы местный? – спросил мой таксист. Ему было где-то за шестьдесят, и я сразу почувствовал, что он уже давно делает свою работу. Он вертел головой туда-сюда, аккуратно выезжая мимо припаркованных у станции такси на главную дорогу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин: как это было? Феномен XX века
Сталин: как это было? Феномен XX века

Это был выдающийся государственный и политический деятель национального и мирового масштаба, и многие его деяния, совершенные им в первой половине XX столетия, оказывают существенное влияние на мир и в XXI веке. Тем не менее многие его действия следует оценивать как преступные по отношению к обществу и к людям. Практически единолично управляя в течение тридцати лет крупнейшим на планете государством, он последовательно завел Россию и её народ в исторический тупик, выход из которого оплачен и ещё долго будет оплачиваться не поддающимися исчислению человеческими жертвами. Но не менее верно и то, что во многих случаях противоречивое его поведение было вызвано тем, что исторические обстоятельства постоянно ставили его в такие условия, в каких нормальный человек не смог бы выжить ни в политическом, ни в физическом плане. Так как же следует оценивать этот, пожалуй, самый главный феномен XX века — Иосифа Виссарионовича Сталина?

Владимир Дмитриевич Кузнечевский

Публицистика / История / Образование и наука
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика