Читаем Разгром «армии мстителей» полностью

Эту телеграмму представитель Ставки Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский направил мне, когда ему было доложено о захвате Беляевки, Маяков и о спасении водокачки.

«…Внезапной атакой с тыла овладеть Одессой". Теперь эта задача превращалась как бы в сигнал начала штурма Одессы с запада, с глубокого тыла. До города оставалось не так уж далёко. Там ждали нас партизаны одесских катакомб, ждали героически перенесшие двадцативосьмимесячную оккупацию наши советские люди — жители города. И чем ближе подходили мы к Одессе — «красавице и героине», как назвал ее Демьян Бедный, тем больше говорили о ней. И всюду находились знатоки истории этого удивительного города. Им и доверялось читать в минуты затишья и привалов листовки об Одессе. Беседы получались живыми, интересными. Нашелся одессит и в эскадроне связи. Он читал казакам о том, что в 1789 году русские войска с помощью украинских казаков овладели крепостью Ени Дунья и поселением Хаджи-бей, навечно освободив живущих здесь славян от турецко-татарского ига, в которое они попали еще в XV веке. Потом одессит молча пробежал глазами текст, отметил ногтем, где остановился, и недовольно сказал:

— Это, конечно, так. Но назвать дату, когда основан город… Для других этого может быть и достаточно, а для Одессы — это значит не сказать ничего. Поселение Ха-джибей только место, где «мама» Одессы — императрица Екатерина II родила свое чадо указом 1794 года. А поставил его на ноги… Кто бы вы подумали? Не знаете? Сам генерал граф Суворов-Рымникский. Он был первым строителем города и порта. Такое вам может рассказать только одессит. — Он взглянул на собеседников с видом явного превосходства и, взяв из чьих-то рук закрутку, глубоко затянулся. — Я покажу вам шикарный дом с самыми белыми акациями и самым проклятым номером 13, где жил Саша Пушкин; покажу, где работал портовым грузчиком Максим Горький; в каких бойких местах горланил Володя Маяковский. Я проведу вас по знаменитой потемкинской лестнице, которая и сейчас пахнет кровью революционных матросов. Одесса столь знаменита, что любого великого мира сего называет по имени. Но был один человек, к которому Одесса обращалась по имени и отчеству — это был Григорий Иванович Котовский. Его конница на плечах белогвардейцев ворвалась в город 7 февраля 1920 года вдоль Николаевской дороги…

Казаки слушали сержанта-одессита с большим вниманием, затаив дыхание. Он и сам так ушел в свои переживания, что, не замечая нас, вдруг с душой завинтил крепкую одесскую фразу и закончил:

— И такой город опаскудили, сволочи! Имейте в виду то, как мы будем входить в Одессу, будут смотреть и наши знаменитые предки, и наши счастливые потомки. Так что имейте это в виду. Нам надо торопиться на Одессу.

Да, нам надо было наступать как можно быстрее. В городе все еще свирепствовали сигуранц и гестапо. Предпринимались последние попытки отправить через Каралино-Бугаз, расположенный в горловине Днестровского лимана, награбленные ценности. В те дни радио Антонеску, движимое чувством рабской преданности свастике, вещало: «Благодаря своим организаторским способностям (речь шла об Алексяну — И. П.) он сделал все возможное, чтобы оказать наиболее эффективную помощь Германии и принимал все меры к эвакуации всех богатств из этих районов в связи с развитием событий на восточном фронте.[47]Это крайне наглое признание первым услышал у нас по радио офицер — инструктор политотдела.

— Какой прекрасный материал для судебных органов. Ведь это не просто самодеятельный грабеж; все организовано на высшем «научном» и государственном уровне. Такие признания не могут уже являться «смягчающим вину обстоятельством», — говорил он.

Мне хочется, забегая вперед, сообщить читателю, что реномэ профессора Алексяну привело его в конечном счете в румынский народный суд. Как известно, в 1946 году этот законченный фашист был казнен.

Но пока в Одессе шел дикий грабеж, насилия и убийства. Город был объявлен крепостью, который по приказу фюрера надо было удерживать любой ценой. Командование противника создало довольно мощные укрепления на подступах к городу. Судя по документам, изъятым у убитого немецкого офицера, о которых уже упоминалось, с востока и с севера, по мнению генерал-полковника Холлидта, Одесса надежно прикрывалась заливом и лиманами, на перешейках которых были оборудованы глубоко-эшелонированные рубежи обороны с противотанковыми рвами, минными полями, проволочными заграждениями, дотами, дзотами и прочими сооружениями. Подобные сооружения, но в несколько незаконченном виде, были на подходах города с северо-запада и запада.

Часа в два ночи 9 апреля штаб 3-го Украинского фронта уточнил задачу Конно-механизированной группы. Нам предстояло частью сил овладеть и закрепиться в районе Овидиополя и Каралино-Бугаза, а главными силами к исходу 9 апреля «нанести удар на южную часть города Одессы и овладеть берегом от Лютсдорфа до Мал. Фонтана».[48]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Некоторые не попадут в ад
Некоторые не попадут в ад

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Большая книга», «Национальный бестселлер» и «Ясная Поляна». Автор романов «Обитель», «Санькя», «Патологии», «Чёрная обезьяна», сборников рассказов «Восьмёрка», «Грех», «Ботинки, полные горячей водкой» и «Семь жизней», сборников публицистики «К нам едет Пересвет», «Летучие бурлаки», «Не чужая смута», «Всё, что должно разрешиться. Письма с Донбасса», «Взвод».«И мысли не было сочинять эту книжку.Сорок раз себе пообещал: пусть всё отстоится, отлежится — что запомнится и не потеряется, то и будет самым главным.Сам себя обманул.Книжка сама рассказалась, едва перо обмакнул в чернильницу.Известны случаи, когда врачи, не теряя сознания, руководили сложными операциями, которые им делали. Или записывали свои ощущения в момент укуса ядовитого гада, получения травмы.Здесь, прости господи, жанр в чём-то схожий.…Куда делась из меня моя жизнь, моя вера, моя радость?У поэта ещё точнее: "Как страшно, ведь душа проходит, как молодость и как любовь"».Захар Прилепин

Захар Прилепин

Проза о войне