Разгром конвоя PQ-17

Командование в Берлине пришло в ужас: немецкая радиоразведка перехватила первое и второе донесения об обнаружении своих кораблей. Первая реакция сводилась к следующему: столь раннее обнаружение немецких кораблей может позволить эскадре линейных кораблей противника своевременно подойти с запада с целью перехватить немецкие корабли на пути их возвращения после атаки судов конвоя.

В Киле командующий ВМС группы «Север» Карле все еще не считал риск слишком большим, чтобы прекратить операцию, хотя и был обеспокоен выходом кораблей в открытое море не в районе Нордкина, а у острова Рольвсё, что привело как раз к тем последствиям, которых он хотел избежать. Несмотря на то, что о выходе немецких кораблей в море и о направлении их движения противнику стало известно раньше, чем рассчитывали, Карле все же считал, что эскадра союзников находится на достаточно большом удалении и вряд ли рискнет войти в норвежские воды. Карле передал свое мнение по телефону и телетайпу в штаб руководства войной на море в Берлине. Одновременно он донес в Берлин, что в 19.45, то есть вскоре после обнаружения союзниками немецких кораблей, противник начал усиленно забивать работу немецких радиостанций, в результате чего радиосвязь с Северной Норвегией нарушилась. Это положение воспринималось как зловещее предзнаменование: противник впервые прибегал к таким действиям, а глушение станций было настолько эффективным, что даже после того, как немцы перешли на другую схему связи, они расшифровывали радиограммы с большим трудом. Радиостанция «Тирпица» перехватила первое донесение противника об обнаружении немецкой эскадры, но не смогла сообщить об этом в Киль из-за помех на частоте, которую она использовала.

Немецкий штаб руководства войной на море считал, что неожиданное введение противником глушения радиосвязи является доказательством того, что английское адмиралтейство кто-то «информировал» о выходе немецких кораблей в море.

Между штабом Редера в Берлине и командующим ВМС группы «Север» в Киле немедленно состоялся обмен мнениями по телефону. В конечном итоге Карлса убедили в том, что противник все же сможет перебросить свои тяжелые корабли и авианосец и отрезать пути отступления для немецких кораблей. К этому заключению пришли, исходя из казавшегося неоспоримым предположения, что союзники пойдут на любой риск, лишь бы вызвать на бой такие заманчивые объекты для атаки, как «Тирпиц», «Хиппер» и «Шеёр».

Командующий ВМС группы «Север» был поставлен перед необходимостью выбора одного из трех альтернативных образов действий: пойти на риск и продолжать операцию; продолжать операцию только до того момента, после которого противник все еще не сможет перехватить возвращающиеся немецкие корабли; отказаться от операции вообще и поставить задачу разгрома конвоя подводным лодкам и авиации.

Как теперь известно, первый образ действий оказался бы для немцев безопасным: Флот метрополии отклонил предложение адмиралтейства, согласно которому линейные силы союзников должны были бы на этом этапе вступить в бой с «Тирпицем». Но генерал-адмирал Карле в Киле сознавал, что, если придерживаться указаний фюрера, проведение операции необходимо прекратить вообще, так как возможность конфронтации с авианосцем союзников полностью не исключалась. Тем не менее и в штабе ВМС группы «Север» в Киле, и в оперативном управлении штаба руководства войной на море в Берлине считали, что, если пренебречь указаниями фюрера и предоставить Карлсу свободу действий, риск, связанный с продолжением операции оправдан и вполне соразмерим с представлявшимися возможностями. Окончательное решение должен был принять адмирал Редер.

«Вполне сознавая» всю ответственность перед фюрером, если речь шла о «риске потерять наши немногие, но весьма ценные корабли», Редер приказал прекратить операцию «Найтс мув». Риск был слишком велик, чтобы быть оправданным тем небольшим успехом, которого могли добиться корабли в действиях против конвоя, уже значительно потрепанного немецкой авиацией и подводными лодками. В 21.15 командующий ВМС группы «Север» направил Шнивинду зашифрованные совершенно секретным кодом сигнал «KR-KR» и слово «дробь». Вскоре после этого Карле донес Редеру, что Шнивинду приказано возвратиться в базу, а подводные лодки в Арктике снова переданы в оперативное подчинение адмирала Шмундта. В 21.50 немецкая эскадра линейных кораблей повернула на обратный курс и в 03.30 б июля снова вошла в прибрежные воды.