Разгром Красной Армии

Иное отношение к событиям 1939 г. наблюдается в Белоруссии, хотя и здесь долгие годы дата 17 сентября оставалась на периферии государственной идеологии. В республике всегда было чёткое восприятие антибелорусской политики Польши в межвоенный период. Варшава всегда смотрела на жителей Западной Белоруссии как на людей второго сорта, которых необходимо было ополяч ить. Поэтому к 1939 г. почти все белорусские школы были преобразованы в польские, православн ые храмы переданы под власть католической церкви, издание белорусских газет и журналов прек ратилось, а использование белорусского языка в госучреждениях и органах местного самоуправле ния было запрещено. Кроме того, Варшава заселяла белорусские земли колонистами — бывшими польскими офицерами, а с 1937 г. реализовала план «Перспективы внутренего осадничества», по которому для достижения «стабильного преимущества польского населения» предполагается в том числе выселение или обмен на поляков всего непольского населения. Поэтому освободительный поход Красной Армии и последовавшие за этим события определяются в Белоруссии как про явление исторической справедливости, итогом которой стала национальная государственность. Вместе с тем долгие годы белорусские власти закрывали глаза на распространение в стране поль ской точки зрения на события 1939 г., которая успешно и свободно транслировалась прозападно настроенной общественностью. В Белоруссии проходили мероприятия, где пытались провести ре визию исторического прошлого, публиковались всевозможные «исследования», в которых называ ли освободительный поход Красной армии «оккупацией Польши», а ряд СМИ ежегодно готовили материалы, посвященные пакту Молотова-Риббентропа и 17 сентября с открыто негативной конно тацией. Всё это привело к тому, что из исторического дискурса тема событий 1939 г. перетекла в сферу политики, став основой насаждения в Белоруссии русофобии. Стремление же официально го Минска долгие годы не накалять отношения с Польшей и странами Прибалтики в надежде на их благоразумие оказалось проигнорировано и Варшавой, и прибалтийскими странами. Ситуация в Белоруссии изменилась в 2020 г., когда национально настроенная оппозиция, подталки ваемая в том числе Варшавой и Вильнюсом, попытались организовать государственный переворот. С этого момента стало окончательно понятно, что с антигосдарственными концепциями историче ского прошлого Белоруссии пора заканчивать. Итогом этого стали не только зачистка республики от прозападных организаций и позиционных активистов, но и усиление идеологической работы с белорусским обществом. В этой связи впервые за независимую историю республики её власти ре шили закрепить роль событий 1939 г. в формировании государственности Белоруссии на официа льном уровне: в июне 2021 г. Александр Лукашенко подписал указ о назначении 17 сентября Днём национального единства. Как заметил белорусский президент уже в нынешнем году, эта да та является «не только напоминанием о ценности свободы и независимости, но и данью эпохе, по дарившей нам, белоруссам, право занять место на карте мира». Фактически это означает, что поль ской идеологии в Белоруссии нанесён серьёзный удар, который может стать основой для дальней шего наступления на тех, кто стремится провести ревизию истории 20 века в угоду политическим интересам Запада. (При написании этой главы были использованы статьи: Виктора Саулкина. Лживые мифы «Гиены Европы». Еженедельник «Новый меридиан» № 1416 от 04.13. 20 21. А также Антон Полянич. Сентябрь 1939 г. в истории Белоруссии. «НМ» № 1504 от 09.21.2022).

Об игнорировании советским руководством книги Г.С. Иссерсона «Новые формы борьбы». Введение

«В сентябре 1939 года на равнинах Польши разыгрались события, совершенно необычные для ист ории военного искусства прошлого. Если бы эти события произошли на маневрах мирного времен и, то и в этом случае они должны были привлечь к себе внимание военного исследователя. Пройти мимо событий этой войны, дабы только не потревожить установившегося представления о старых «классических» формах борьбы: свести всё к тому, что это только частный случай и что ничего нового не произошло; бесстрастно описать события, лишь формально фиксируя факты — это значит ничего не понять в новых проявлениях исторического развития и уподобиться страусу, избрав его тактику, столь удобную для всякого консерватизма. В итоге можно вовсе утратить ощущение всего нового и утверждать, что вообще ничего нового в истории не случается».