Разгул страстей, или Дорога к счастью

Паренек ловко опустил тело на кровать и потрогал пульс на руке – пульс отсутствовал. Павел чуть не закричал от ужаса. Ему не было жаль друга, который в последнее время все больше напоминал ему большого паука, вцепившегося в него как в муху и обволакивающего своими тонкими, но крепкими нитями. В последние дни Павел даже мечтал о том, чтобы кто-нибудь убил Ильяса, но он не готов был сделать это сам. В другое время он мечтал бы о том, чтобы Ильяса поймала полиция, но страх быть пойманным вместе с ним, останавливал подобные мысли. Но Павел совсем не хотел быть обвиненным в смерти друга, каким бы плохим он ни оказался в конечном итоге. В тот момент, когда Павел укладывал Ильяса на постель, он заметил несколько пятнышек от шприца на руке товарища. Нога с задравшейся штаниной была в сплошных «дорожках», которые говорили о «большом стаже» наркомана.

«Так вот оно что! Он «на иглу подсел»! А заливал-то, а заливал! «Чтобы я? Да никогда! Только хмыри «ширяются»!» Вот и договорился! – вздохнул Павел, – передозировка, наверное».

Он рывком вскочил на подоконник, и спрыгнул с обратной стороны. Приземлившись, Павел оглянулся, в надежде, что двор в это ранее утро будет пуст. Но через мгновение ему пришлось «одевать на себя» милую улыбку.

– Доброе, Мариам Садыковна!

– Если ты появился в такую рань, значит, утро не слишком доброе, – ответила женщина, направляясь в курятник, где нетерпеливо кудахтали куры, – ты разбудил Ильяса?

– Нет, он спит как убитый! – честно признался Павел, – зайду после школы, когда проснется.

– Ну что ж, заходи, вряд ли он до обеда проснется. Вчера пришел уже под утро. Вы были вместе? – женщина явно устала от ночного образа жизни сына, но не рисковала обсуждать это с окружающими. Ведь она много лет твердила всем, что ее сын – пример всем детям.

– Нет, я вчера дома был, к нам гость пришел. Кроме того, мне позже десяти запрещают выходить, вы же знаете? – «честно» признался Павел, забыв о том, сколько раз появлялся у соседей после двенадцати, выскальзывая «после отбоя» в окно.

– Да уж… помню. Потому и спрашиваю, – усмехнулась соседка, – что-то ты нервничаешь,… ты точно не был вчера ночью с ребятами? Не натворили ли вы чего?

– Нет… вряд ли… – запнулся Павел, – вряд ли они чего-нибудь натворили. Я вчера весь вечер дома просидел, с гостем.

– Ладно, беги, а то уже опоздал в школу, наверное.

Соседка решила первой закончить напряженный разговор, и Павел быстро вышел со двора. Скрывшись от глаз матери друга, Павел «снял улыбающуюся маску» и грустно побрел вдоль улицы в школу. Что же теперь будет? Страшно было даже предположить!

Павел не многим отличался от остальных людей и потому он в трудный момент с обидой вспомнил Бога.

«Как же такое могло случиться?! Я же не виноват! Почему Ты допустил эту встречу?! Почему именно я пришел первым к нему?!» Затем, немного поостыв, Павел вспомнил о том, что не проверил друга тщательно. И в душе зародилась почти нереальная надежда, «может быть, он не умер? Может быть, просто я не правильно пульс прощупывал от испуга»? Затем Павел вновь мысленно обратился к Богу, теперь уже с надеждой: «Господи, если Ты поможешь мне, и Ильяс не умрет, или если меня не обвинят в его смерти, обещаю, что «завяжу» со всем этим! Ты же знаешь, что я и так уже хотел, только боялся! Но теперь я боюсь остаться на этом пути на много больше, чем того, что со мной будет, если я сойду с него! И я обещаю, что буду принадлежать Тебе и от души служить Тебе, если Ты мне поможешь».

      Насколько удивителен Бог, способный выслушать упрек в любых страшных «прегрешениях» и через минуту терпеливо слушать просьбу о помощи!

            В школе Павел ни на чем не мог сконцентрироваться, перед глазами все время вставала картина сползающего с кровати тела и молчащий под пальцами пульс товарища. Он схлопотал бы двойку по алгебре, если бы преподаватель не знала его успехи до сего дня. Но в это утро, когда Павел стоял у доски и не мог решить простейшую задачу, она лишь спросила, не болен ли он?

– Да, простите, я чувствую себя неважно, – пробормотал Павел.

– Ну так иди домой, – посочувствовала учительница, – ляг, полежи, выпей лекарство.

– Спасибо, я посижу, выпускные экзамены на носу и тесты, – ответил паренек, подкупив преподавателя своей сознательностью, но ужасаясь при мысли, что придется идти в дом Ильяса.

– Хорошо, я попрошу других учителей, чтобы сегодня тебя не спрашивали. Выздоравливай до экзаменов, – закончила учительница.

– Спасибо, я обязательно вылечусь! – пообещал Павел, – и вдруг вспомнил, что вся его отличная учеба больше ему не потребуется, если его посадят за убийство. Вся жизнь будет поломана! Вздохнув, он закончил грустно и неуверенно – я постараюсь.

Со школы молодой человек шел совершенно подавленным. Раньше, когда одноклассники дразнили его за детскую внешность или маленький рост, он считал, что в его жизни произошли неприятности, но теперь он ясно понимал, что это были детские неприятности и детские огорчения. В этот день он понял, сколько стоят настоящие проблемы.