Разъяренный

— Не сдерживай себя, мне нравится, когда ты говоришь грязные словечки, — шепчет он. — Скажи мне, о чём ты думаешь. Чего ты хочешь.

— Я думаю, что твой член намного толще. И длиннее. И... лучше... чем твой палец. Хотя у тебя такой славный палец...

— Славный? — Он проталкивает его глубже.

— О, да. Да, вот так... пожалуйста.

Кенна прижимается губами выше к моему виску. Он вводит в меня второй палец, покусывая мою нижнюю губу, и это кажется правильным — таким правильным.

— Тебе нравится, когда я так делаю?

— Да, — выдыхаю я.

— Пандора? — стонет он.

— Да?

— Я так сильно тебя люблю, Пинк, — говоря это, он с сексуальной улыбкой наблюдает за моей реакцией, затем приближает свои сексуальные губы к моим. Лёгкое прикосновение подводит меня к черте. А потом он накрывает мой рот своим, и я чувствую это. Фейерверк. Взрыв в теле, когда его палец снова погружается в меня, а язык проникает в рот. Да, пожалуйста. Такой голодный.

Он знает, что я кончаю, потому что раздвигает мои губы нежным нажатием и скользит языком внутрь, не переставая действовать внутри пальцем.

Я мотаю головой и хнычу:

— Ах, Кенна... Кенна!

Поцелуй заглушает мои слова, он вводит в меня два пальца, три, пока я не чувствую себя пронзённой, одержимой, прижатой, захваченной. Яростно прижимается к моему. Кажется, что он пожирает мою душу, и я хочу, чтобы он насытился ею до конца.

Лежу на кровати, тяжело дыша, пока постепенно ослабевают волны оргазма. Лунный свет освещает с головы до ног моё больше ничем не прикрытое тело. Ничего не говорю, глядя на него, такого великолепного и мужественного. Его глаза блуждают вверх и вниз по моему телу, а я, прикусив нижнюю губу, лишь страстно желаю, чтобы он снова меня поцеловал.

— Чего ты ждёшь? — спрашиваю я, задыхаясь от желания.

— К чему такая спешка? — ухмыляется он. — У нас впереди вся ночь.

Его рука начинает своё движение с моей лодыжки, а затем он проводит ею с кропотливой медлительностью и экспертной точностью вверх по изгибам тела, по бёдрам, огибая талию, грудную клетку и прикрывает мою возбуждённую грудь.

— Ты сводишь меня с ума, — вскрикиваю я.

Он игнорирует мой крик, продолжая рассматривать меня с блеском, который показывает, что ему нравится сводить меня с ума. Он наклоняется и целует мой сосок. Всасывает его в рот. Я тихо вскрикиваю и выгибаюсь, изнемогая от удовольствия.

— О боже, пожалуйста... ещё раз.

Я обхватываю ногами его поясницу и, учащённо дыша, обвиваю руками его шею.

Маккенна отстраняется и мощным толчком входит на всю длину. В ту же секунду меня пробивает дрожь, а он, оказавшись внутри, хватает мои волосы в кулак и начинает толкаться в меня как сумасшедший.

— В тебе так тесно.

— Ооооо!

Матерясь, он прижимает меня к себе, продолжая вдалбливаться, и я задыхаюсь от интенсивности наших занятий любовью, вздохов и его рычания:

— Скажи это, моя великолепная девочка. Скажи мне это ещё раз.

Маккенна с сокрушительным напором входит и выходит, моя киска становится жадной и чувствительной, мышцы лона снова сжимаются вокруг него. Накатывает ещё один оргазм. Я прикусываю губу и запрокидываю голову, и когда он щиплет меня за соски, взрываюсь, чувствуя, что он уже близко и кончает необыкновенно мощно. Никогда прежде не видела, чтобы он так кончал.

— Люблю тебя, — выдыхаю я, тяжело дыша.

— Я тоже тебя люблю.

Мы лежим на кровати уже готовые отключиться, но у меня не получается расслабиться, и я продолжаю моргать и пялиться в потолок.

Боже. Не могу поверить, что сказала это. И на этот раз мне так легко дались эти слова. Больше никаких страхов. Больше никакой неуверенности. Я влюблена, и откровенно это признаю!

— Люблю тебя, — повторяю я, приподнимаясь на локте и целуя его в подбородок. — Люблю тебя, дурак-тупица-болван, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

Маккенна перекатывается и придавливает к постели, заставляя вскрикнуть и начать смеяться.

— Наконец-то в этой женщине проснулся разум!

Я вздыхаю и прижимаюсь к нему.

— Кенна... что мы будем делать?

Он обнимает меня, пока я лежу, нежась в постели, подносит мою руку к своим губам и целует вторую по ценности вещь, которую он мне когда-либо дарил. Кольцо его матери.

— Мы поженимся.

23

КОНЕЦ И НАЧАЛО

Маккенна

Видимо, в начале есть что-то горько-сладкое, потому что оно почти всегда требует конца. Моё начало прямо сейчас требует, чтобы я завершил своё участие в Crack Bikini.

Почти шесть лет.

Достаточно, чтобы учиться, жить, петь от всего моего грёбаного сердца. Дьявол, достаточно, чтобы понять, что я не хочу умереть рок-звездой.

Я хочу умереть семейным человеком... который раньше пел.

Я сказал Лайонелу, что мне нужно уйти. Сказал ему, что хочу создавать музыку по-своему. В своём собственном темпе. В своё свободное время. Сказал, что хочу завести друзей в баре, где буду выступать по вечерам, пустить где-нибудь корни.

Нет, не где-нибудь.

Я хочу пустить корни в Сиэтле вместе со своей девушкой.

Она — моё начало, начало, которого я жаждал шесть лет, и которое даже не мечтал получить, пока не увидел её снова. Но без некоторой боли прощаться с Crack Bikini невозможно.