Разие Султан: Неизвестная история (СИ)

— Когда наложница читала все это, Мехмед услышал, пришел ко мне, и мы поговорили. Он признался, что относиться ко мне лишь как к сестре, не больше. А его любимица, недавно потерявшая ребенка — его единственная любовь.

— Эсмахан. — я взяла ее за руку, чувствуя себя неловко, ведь, я дала ей надежду на то, что Мехмед может чувствовать то же, что и она. — Видит Аллах, еще появиться тот, кто будет любить тебя так сильно, что от любви, реки разойдутся, открыв путь для вас, и ты его полюбишь всем сердцем и душой.

— Ты права, надеюсь на это. Но все же, понимаю, вижу, ты не хочешь сейчас говорить об этом, но скажи, почему? Почему ты согласилась на этот брак?

— Это самая удачная партия для меня, ведь паша — поклялся верой и правдой служить Мустафе, а его будущее — самое главное, что может быть.

— Надеюсь, ты будешь счастлива.

— Аминь.

Мы весь день проговорили в моих покоях, обсудили все и всех, сестра рассказала, как прошло обрезание Баязида и Джихангира, о гареме и слугах. Вечером, мы отправились во дворец Хатидже Султан и покойного Ибрагима-паши. Верхом на лошадях ехали повелитель, Мустафа и Мехмед. В одной карете ехали Селим, Баязид и Джихангир, в другой — я, Валиде, Хафизе султан, в третей — Хюррем Султан, Шах Султан, Эсмахан и Михримах. Прибыв во дворец к Хатидже Султан, мы зашли в большой зал, где уже было накрыто стол с большим количеством вкусной еды.

— С каждым своим приездом сюда, я не перестаю восхищаться красотой этого дворца. — сказала я.

— Спасибо. — улыбнулась тетя Хатидже. — Это все создавалось под вниманием Ибрагима-паши. — она посмотрела на отца. Вокруг повисла тишина. — Сам повелитель сказал, что паша может все обставить, как пожелает нужным, но потом, как-то странно все изменилось.

— Хатидже, сейчас не время. — тонко намекнув сестре, что пора замолчать, сказала Шах. — Михримах, Разие, вы уже готовы? Завтра ведь ночь хны. Назад дороги не будет.

— Я готова, госпожа. — сказала я, сделав глоток теплого шербета. — Но вот на счет Михримах, я не уверенна. — посмотрела я на сестру. — Мне не вериться тому, что говорят в гареме, но все утверждают одно и то же.

— И что же говорят? — спросил отец.

— Разие. — сквозь зубы проговорила Хюррем Султан, посмотрев на меня из-под лба.

— Говорят, что сестра много плачет, а иногда, по ночам, даже. Боюсь, как бы она не слегла из-за этой тоски, ведь все прекрасно знают, что этого брака она не особо-то хотела.

— Разие! — грубо, закрыв рот мне, сказал повелитель. — Хватит. Не верь всему, что говорят в гареме.

— Но, повелитель.

— Сегодня такой хороший вечер, не хочу об этом говорить. Михримах… — повелитель встал, и мы встали так же. — Иди за мной. — они отошли в сторону, к окну, чтобы их никто не слышал.

— Разие, думай о том, что говоришь. — возмутилась Хюррем.

— Говорю, что хочу, госпожа. Лишь слепой не видит, что ее заставили. Вы ее заставили.

— Разие. — лишь взгляд мамы заставил меня замолчать.

— Простите, мне нужно воздухом подышать. — положив платок, я встала из-за стола, поклонилась и вышла из зала, прямо в сад, чтобы немного подышать. Вдох, выдох, вдох, выдох. Я смотрела на статуи Ибрагима-паши и не могла понять, чем, по мнению многих, они могли навредить. Это ведь всего лишь камни, не больше. — И что в вас такого страшного? — проговорила я в голос. — Вы же камни. Живых бояться нужно, а не мертвых.

— Полностью с тобой согласен. — услышав голос за спиной, я повернулась, чтобы увидеть его хозяина. Оказалось, что тихо, как змей, подкрался Осман. — Живые куда страшнее мертвых. — он подошел ко мне и стал рядом. Парень засмотрелся на статую Дианы, и казался немного красивым даже при этом освещение. Я просто поймала себя на мысли, что случайно засмотрелась на него. — Так ты замуж выходишь?

— Угу. — ответила я, немного махнув головой, чтобы прогнать лишние мысли прочь.

— Удивлен.

— Не ты первый.

— И что в нем такого? — он резко повернулся ко мне, я даже сделала шаг назад. — Ну… я имею в виду… он ведь стар для тебя, имеет скверный характер, и явно не самый веселый человек, а ты… .

— Что, я?

— Совсем другая, полная его противоположность. — это заставило меня улыбнуться. — Так в чем дело?

— О любви здесь речи не идет. — сказала я, опустив взгляд. — Я любила, люблю и буду любить лишь одного человека, которого, уже нет среди живых. А этот брак — всего лишь формальность.

— И ты никогда больше не полюбишь другого? Разве это возможно?! — он подошел ко мне слишком близко.

— Не полюблю, Осман. Если мне не суждено быть счастливой, значит, я сделаю все, ради счастья и будущего Мустафы. — я развернулась, чтобы уйти, но к моему огромному удивлению, почувствовала, что он меня схватил за руку.

— Даже, если я скажу, что полюбил тебя? — я стояла на месте не зная, что делать. Слышать это для меня было неожиданно. Я выдернула свою руку, и, осмотревшись вокруг, не смотрит ли никто, снова посмотрела на султанзаде.

— Забудь об этом. Ты ничего не говорил, я ничего не слышала. Завтра моя свадьба. Не смей больше такое мне говорить.

— Но ты же не любишь его.

— Это уже не важно.