Разлюбовь, или Злое золото неба

Грузовик шел уже километров под шестьдесят, но делать нечего, надо прыгать. Я мотылялся вместе с лестницей, готовой вот-вот оторваться под моим весом. Блин, страшно прыгать, а надо. А может, не прыгать, а сделать иначе?.. Повиснув на лесенке, я все ниже опускал ноги, и скоро подошвы кроссовок стали шоркать о трассу. Вроде ровная… Ну, давай! Тормозя подошвами, я поехал на них, как на лыжах, откидываясь назад, а потом решился и разжал пальцы.

«Урал» резко ушел вперед, а я только и смог перебрать ногами разика два – сила инерции так кинула меня вперед, что едва-едва успел собраться в комок. Лопатками, спиной, шеей, задницей, всеми своими способностями и недостатками, свернувшимися в колесо, я катился по жесткой дороге и, наконец, на полном ходу врезался во что-то затылком. О, блин!.. В глазах вспыхнули такие гениальные геометрические фигуры, что воспроизведи я их на бумаге – мне тут же отписали бы Нобелевскую премию, не иначе.

И только я разогнулся, только начала устанавливаться мало-мальская линия горизонта, как зрение выдало сигнал: атас! «Урал» притормаживал. Меня заметили в зеркало. Плохо дело – от леса отъехали уже далеко.

Прихрамывая, я побежал назад. Каждый шаг больно отдавался в затылке. Но все равно это была какая-никакая свобода. Сейчас они свяжутся с «Хаммером», он развернется и стартанет за мной. Скорей, скорей в лес, а там резко вправо, в сторону мотоцикла. Мне бы только сесть за руль, а там попробуй меня догони.

Я добежал до леса и лишь тогда оглянулся. Все правильно: спаренные сильные нижние фары плюс кассета фароискателей на крыше – мощный сгусток света приближался ко мне, и зря я туда посмотрел. В глазах вспыхнуло зарево. Ослепший, я постоял несколько секунд среди первых деревьев, а когда зрение начало возвращаться, рванул в гущу леса, забирая правее. Надеюсь, собаки у них нет. И значит, Марголин, именно Марголин самый главный во всей этой кутерьме! Я думал об этом всю дорогу и только теперь это прочувствовал. Генерал не то безопасности, не то разведки, с которым не так давно я сидел за одним столом, оказался тем, кого надо бояться больше всего. Почему, спрашивается, он тогда меня не повязал? Странно все это, странно и непонятно, переплетено и завязано в причудливый узел. И концов его не найти.

Надо отдать должное моему внутреннему навигатору – минут через сорок он вывел меня на дорогу. Я был уверен, что это был именно тот проселок, по которому вчера я въехал в этот гадский лес. «Хаммер» меня потерял. В лесу без собаки найти меня практически невозможно, да они, похоже, и не искали. Порыскали по дороге туда-сюда и уехали. Или где-нибудь затихарились и ждут рассвета. Ну, есть у них, допустим, инфракрасный бинокль, ну, просматривается из него поле, ну и что они там увидят? Хрен да маленько.

Через полчаса я нашел мотоцикл, выкатил его на дорогу и первым делом достал из багажника плоский флакон коньяка и упаковку сосисок. Аварийная пачка «Честерфилда» была как нельзя кстати. Ну вот, жизнь начинает налаживаться. Я сидел на «Ямахе», пил коньяк под сосиски фабрики имени Микояна и чувствовал, как все грузнеет левое плечо – похоже, я что-то там себе все-таки повредил. Ничего, схожу в баньку, попарю, намажу «Нимулидом». Бывало и хуже. В лесу раздавались шорохи, скрипы, какие-то странные перестуки, но я надеялся, что к «Анкерману» они не имеют отношения. А все-таки я ушел! Коньячок начал действовать, и когда я допил фляжку, жизнь уже казалась не таким и паршивым занятием. Правда, смысла в ней не прибавилось, ну так ведь я его ищу явно не там. Здесь, в этом лесу, что можно найти? Вот огрести, конечно, можно, причем огрести по полной программе, а ничего хорошего найти здесь, конечно, нельзя. (Грибы и ягоды я в виду не имею.) И самое интересное, я знал это с самого начала. Так у меня всегда: я с самого начала знаю, что ничего хорошего из мероприятия не выйдет, а все равно в него ввязываюсь. Ну и до каких же пор будет так продолжаться?

И только теперь, слегка отмякший и расслабленный, я вспомнил о тебе, Анечка, – что ты, наверное, уже купила билеты. И мне сразу стало плохо, потому что как бы утратился смысл всей этой суматохи, в которой жил я последнее время. Мне так хотелось верить, что он есть, и что он напрямую связан с тобой, и что когда он, наконец, всплывет на поверхность, все вдруг изменится в самую-самую лучшую сторону. Что может измениться? В какую-такую лучшую сторону? Что за чушь? Сколько можно жить какими-то дурацкими иллюзиями? Я завел мотоцикл и медленно поехал к шоссе.

Фару включать не буду. Если смотреть немного выше дороги, то двойная темная колея видна хорошо. А если они меня заметят и двинут наперерез, тогда и рвану со светом. Пространство от леса хорошо просматривалось из конца в конец, и никаких фар там не было видно. Значит, последние грузовики ушли, а «Хаммер», скорее всего, вернулся под свой колпак. А может, и в Москву уехал, кто его знает. А может, не уехал, а стоит где-то и сканирует округу.