Разлив. Рассказы и очерки. Киносценарии

Молле (встает с места и говорит в раздражении). Мы вам дали все — артиллерию, танки, бронепоезда, аэропланы, великолепное снаряжение. Франция признала вас… Наши инженеры укрепили Перекопский перешеек и сделали его неприступным.

Сэр Роберт Лесли. Мы отдали приказание нашей эскадре идти в Карт-Казацкий залив. Наши крейсеры будут стрелять по наступающим.

Врангель (Борщевскому). Возвращайтесь в штаб. Докладывайте о положении через четверть часа. (В страшном волнении.) Неужели отрежут Кутасова?

― ― ―

Высокий курган в степи. Штаб Первой Конной. Батарея. Спешенный эскадрон по охране штаба. Кони с коневодами. Очень пасмурно и туманно. Доносится отдаленный гул артиллерии.

На кургане — Фрунзе, Белоусов, Семенов, Снетков с выражением напряженного ожидания склонились у полевого телефона.

Фрунзе смотрит в бинокль, недовольно опускает его.

— Решительно ничего не видать, — говорит он, обращаясь к Белоусову. — Ну как, связались?

Пищит полевой телефон.

— Штаб Первой Конной, — отвечает телефонист. — Кого? Есть начштаба фронта.

Белоусов (со сдержанным волнением берет трубку). Да… Да… Отступают на Федоровку? (Лицо его принимает озабоченное выражение.) Командующий просит к телефону товарища Ворошилова или Буденного… Что?.. Товарищ Ворошилов выехал в штаб?

Положил трубку, идет к Фрунзе и Семенову.

Белоусов. Товарищ командующий! Я старый солдат, но в эти минуты, когда завершается задуманный вами грандиозный маневр пяти армий, маневр, от которого зависит судьба Крыма, я не могу скрыть волнения… Простите, может быть, неуместно с моей стороны или неправильно именно в эти минуты…

Фрунзе. Говорите проще. Вы в чем-то сомневаетесь?

Белоусов. Товарищ командующий! Разбитые остатки корпуса генерала Борщевского, теснимые Первой Конной, отступают на Федоровку, вместо того чтобы бежать на юг, как это согласовалось бы со здравым смыслом. Это значит — либо они совсем потеряли голову и сами идут в петлю к Ястребову, либо…

Замолчал, склонив голову.

— Товарищ Ворошилов! — внезапно кричит Снетков.

Все обращают взоры в сторону показавшейся из тумана группы всадников во главе с Ворошиловым.

Группа всадников достигла кургана. Ворошилов спрыгнул с коня. Он в грязи, вспотел, на лице его следы боя, глаза гневно горят. Он стоит перед Фрунзе, Семеновым и Белоусовым и, не в силах сдержать себя, яростно говорит Семенову:

— Слушайте, вы! Ваш ставленник и выученик Ястребов — предатель и подлец.

Семенов. Как вы смеете?

Ворошилов. Да, предатель и подлец!

Семенов. Я требую…

Ворошилов. Мы выведем- всех вас на чистую воду! (Обращаясь к Фрунзе.) Товарищ Фрунзе! Предатель Ястребов, вопреки всем его донесениям, не занял Федоровки. На Федоровку вышел корпус генерала Кутасова и, соединившись с преследуемыми нами остатками корпуса Борщевского, прорвался на юг. Мы преследуем их по пятам, но (яростно махнув рукой)… ищи ветра в поле…

Семенов. Я предсказывал это с самого начала. я…

Фрунзе (сжав кулаки, не в силах сдержать себя, надвигается на Семенова). Вы… Вы…

Семенов с внезапным ужасом в глазах отступает от надвигающегося на него Фрунзе.

― ― ―

Ночь. Рассвет. Укрепления белых на перешейке. Бронепоезд. На крыше бронепоезда, на железнодорожном полотне стоят офицеры и солдаты. Издали отдаленный грохот канонады.

Шепот в толпе офицеров:

— Идут…

Движение среди встречающих. Все подались вперед.

Показались офицерские части корпуса Кутасова, Люди изнурены, в поту и грязи. Ведут раненых.

Впереди остатков своих войск едет Кутасов. Он с трудом сходит с коня, почти падая на руки встречающих его. Его встречают оглушительным «ура», несут на руках как триумфатора.

Навстречу его войскам бегут офицеры и солдаты. Обнимаются, целуются.

Кутасов (крестится). Слава богу Калитка захлопнута.

― ― ―

На рассвете Красная Армия, передовые ее части, вплотную подошли к укреплениям Крымского полуострова.

На том месте, где была когда-то деревня, теперь остались только четырехугольники из камня известняка. Брошенные двуколки, неразорвавшиеся снаряды, пустые окопы. Передовая часть, во главе с Кузнецовым, держа ружье на изготовку, стремительно приближается к оставленному белыми окопу. Передышка на несколько минут. Бойцы ждут, чтобы подтянулись отставшие.

Молодой боец спрашивает у Кузнецова:

— А где же он, тот самый Крым, товарищ командир?

Кузнецов указывает рукой вдаль. Но там все та же степь и земля, изуродованная снарядами и колесами обозов.

— И далеко до того Крыма?

— Да верст десять будет, — отвечает Кузнецов.

Кузнецов берет острый камешек и грубо рисует на земле подобие Крымского полуострова. Затем объясняет окружающим его бойцам:

— Крым — полуостров, и ведут туда три дороги.

Одна прямо перед нами — на Перекоп, другая через залив — болото Сиваш, а третья через Чонгарский мост.

Молодой красноармеец. Три дороги, как в сказке. И лежит на тех дорогах крымский Соловей-разбойник. Направо пойдешь — смерть найдешь… Налево пойдешь, чего найдешь?

Другой голос. Сколько их гнали, а тут каких-нибудь десять верст… Чего же стоим?