Разлив. Рассказы и очерки. Киносценарии

— Одну минутку… — Лазо вынимает из полевой сумки блокнот, быстро пишет, потом вырывает листок из блокнота и с застенчивой улыбкой протягивает Варваре — Вот… Если со мной что случится, отправьте эту записку матери моей в Бессарабию, — адрес на обороте. Вот мы и квиты!

— С вами ничего не случится, я это знаю, — с воодушевлением говорит Варвара.

Лазо улыбается.

— Это первое сражение в моей жизни, — говорит он.

Три звонка…

— Я верну вам эту записку, когда вы попадете к нам в Читу, — торопливо говорит Варвара. — Вторая Сретенская, дом машиниста Агеева. Запомните?

— Запомню.

— До свидания, милый Сергей Лазо! — убегает.

― ― ―

На перроне лицом друг к другу стоят две шеренги — шахтеры и солдаты. Перед шеренгами, внутри, словно застыли мелкорослый солдатик и громадный пожилой казак из отряда Лазо.

Лазо идет между шеренг, останавливается возле казака и солдатика:

— Здравствуйте, товарищи!

Солдатская шеренга отвечает дружно, шахтеры — вразброд.

— Отставить! Еще раз… Здравствуйте, товарищи!

— Здрасте! — дружно отвечают шеренги.

— Вправо, на вытянутую руку разомкнись! — командует Лазо.

Шеренги выполняют команду.

— Красноярцы! Шагом… марш! — командует Лазо, обращаясь к шеренге солдат.

Разомкнутая шеренга солдат и казаков идет па него. Она как бы процеживает его сквозь себя и входит в шеренгу шахтеров.

— Стой… Кру-гом! — командует Лазо.

Солдаты выполняют команду. Теперь перед Лазо одна длинная шеренга, в которой перемежаются шахтеры, солдаты, казаки.

— Товарищи! Объявляю первый черемховский отряд Красной гвардии имени товарища Ленина сформированным. Командиром отряда назначаю товарища Савватеера, Фому Игнатьевича — вот… — Кладет руку на плечо стоящего рядом громадного казака. — Помощником командира — товарища?.. — вопросительно смотрит на маленького солдатика.

— Пужный, Григорий Иванович! — тоненько возопил маленький солдатик.

— Товарища Пужного, Григория Ивановича, — доканчивает Лазо. — Вперед, за победу коммунизма! Ура!

— Ура-а!..

Лица солдат и шахтеров, кричащих «ура».

Те же лица солдат и шахтеров в атаке. Они бегут на нас по улице города. Первым набегает Лазо с горящими глазами, с маузером в руке. За ним — могучий Фома Савватеев с винтовкой. Быстро перебирая короткими ногами, мчится Пужный. Катится лавина шахтеров и солдат.

По улице бегут юнкера, преследуемые красногвардейцами. С крыши бьют по юнкерам из пулемета. Юнкера достигают церкви.

Внутри белого дома. Комната-лазарет уже вся устлана ранеными. Молодая женщина лежит убитая. Маленькая старушка, нахохлившись, сидит с перевязанной рукой.

В комнате белого дома, где Борисов. Много убитых. Люди изнурены до крайности. Впалые глада, черные заросшие лица. Скорчившись лежит Андрей Борисов.

Группы юнкеров накапливаются у подъезда белого дома. Бросают в окна гранаты. Прикладами выламывают массивную дверь.

Возле церкви. Рукопашная схватка на паперти между красногвардейцами отряда Лазо и юнкерами.

По комнатам белого дома бегут юнкера.

Защитники белого дома сосредоточились в верхнем этаже. На площадке лестницы, держа ружья наизготовку, стоят и ждут. Юнкера и офицеры бегут вверх по лестнице.

Издалека нарастает, гремит «ура!». Красногвардейцы, во главе с Лазо, заполнив всю площадь, бегут к белому дому.

В вестибюле белого дома под наведенными дулами винтовок стоят юнкера и офицеры с поднятыми руками, — их разоружают.

Лазо в сопровождении делегата заходит в опустевшую уже комнату, где среди трупов лежит Андрей Борисов.

Лазо на коленях наклоняется над Борисовым. Борисов полусидит, прислонившись к стене, и смотрит-на него мутными глазами.

— Вы способны понимать меня? — спрашивает Лазо.

Андрей чуть наклоняет голову.

— У меня к вам поручение. Товарищ Варвара по директиве комитета вынуждена была вернуться в Читу. Она очень боялась за вашу жизнь. Она сказала, что готова была бы отдать свою жизнь за вашу. И я не сомневаюсь, что это так бы и было. Она просила передать вам, что любит вас вечной любовью, и я уверен, что это так и есть…

Глаза Борисова на мгновение проясняются, и лицо приобретает детское выражение.

— До свидания, — говорит Лазо и целует его в губы.

Борисов умирает на его руках.

― ― ―

Японский флаг. Здание японского консульства в Иркутске. То и дело открывается дверь и принимает в себя группы запыхавшихся от бега белых офицеров.

Подбегают, отстреливаясь из револьверов, полковник Якимовский и поручик Георгий Старцев. Дверь открывается перед ними.

Якимовский задерживается на крыльце.

— А может, лучше пулю в лоб? Еще не поздно, — говорит он. — Один шаг, и… вот знамя; под которым нам придется сражаться! Вы понимаете, поручик Старцев?

— Вон, вон они! — кричит Старцев, указывая в сторону преследующих. — Рассуждать некогда, господин полковник!..

Дверь захлопывается за ними.

Набегает лавина красногвардейцев, предводительствуемых Лазо.

Фома Савватеев, сорвав с пояса гранату, замахивается, чтобы пустить ее в окно консульства. Лазо обеими руками с силой останавливает его руку.

— Пусти! Дай душу отвести! — обезумев, кричит Фома Савватеев.