Разлом. Белый и красный террор

Страшную память о себе оставили латышские стрелки в Крыму. Дивизия под командованием Яна Лациса храбро форсировала Сиваш, за что получила имя — 15-я Краснознаменная Сивашская. А когда войска барона Врангеля были выбиты из Тавриды, латыши вместе с другими красноармейскими частями занялись «чисткой» полуострова от «всякой белогвардейской сволочи».

Слова, сказанные якобы Троцким: «Крым — это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выскочит!», переплавлялись в дела — кровавые, безрассудные, противоречивые. Людей расстреливали, топили в море, сбрасывали с обрыва.

По воспоминаниям свидетелей тех событий, в Севастополе многие деревья и фонарные столбы были «украшены» телами повешенных «врагов советской власти». Крым того времени стали называть «всероссийским кладбищем». По предварительным данным, на полуострове было казнено более 100 тысяч человек.

Занятие красными и махновцами, помогавшими выбить Врангеля из Крыма, сопровождалось разграблением винных складов. Краскомам, боровшимся с пьянством красноармейцев, приходилось выливать из бочек вино, чтобы хоть как-то навести порядок в войсках. Ленин и Троцкий слали грозные телеграммы Фрунзе с требованием не дать никакой возможности контрреволюции покинуть Крым.

По выражению историков Зарубиных, «заводной ключ к механизму террора находился в Москве. Отсюда были присланы заправилы — венгерский еврей Бела Кун и Розалия Землячка (Залкинд), а также один из руководителей государства — Г. Л. Пятаков, направленный для общего руководства акцией».

Землячку за жестокость называли и Красным Демоном, и Фурией террора. Пулеметы в Крыму работали не переставая, пока Розалия не скомандовала: «Жаль на них патронов. Топить. И все!» Приговоренных к казни собирали на баржи, привязывали к ногам камни и сбрасывали в море. Для острастки часто это делалось на глазах у жен, малых детей, стоящих на коленях на берегу и молящих о пощаде. Рыбаки свидетельствовали, что они видели, как стоят под водой сотни и тысячи утопленников…

Интересны воспоминания писателя В. В. Вересаева о его разговоре с Ф. Э. Дзержинским в январе 1923 года. На вопрос писателя о причинах столь массовых казней «Железный Феликс» ответил:

«…— Видите ли, тут была сделана очень крупная ошибка. Крым был основным гнездом белогвардейщины. И чтобы разорить это гнездо, мы послали туда товарищей с совершенно исключительными полномочиями. Но мы никак не могли думать, что они так используют эти полномочия.

Я спросил:

— Вы имеете в виду Пятакова? (Всем было известно, что во главе этой расправы стояла так называемая «пятаковская тройка»: Пятаков, Землячка и Бела Кун).

— Нет, не Пятаков.

Он не сказал, кого, но из неясных его ответов я вывел заключение, что он имел в виду Белу Куна».

Думаю, он забыл сказать о действиях Землячки. Главным дирижером красного террора на полуострове был созданный 16 ноября 1920 года Революционный Комитет Крыма (РКК) в составе председателя — члена Реввоенсовета Южного фронта Белы Куна и членов: Лиде, Гавена, Меметова, Идрисова и Давыдова-Вульфсона.

Крымревком поручил замначальнику Особого отдела (ОО) ЮЗФ Е. Г. Евдокимову, начальнику ОО 4-й армии А. И. Михельсону и руководителю ГПУ Украины В. А. Балицкому глубоко разобраться с контрреволюцией.

Кроме этих карательных органов была создана Крымская чрезвычайная комиссия во главе с С. Ф. Реденсом.

Считается, что началом организованной фазы красного террора был приказ № 4 от 17 ноября 1920 года, подписанный председателем Крымревкома Белой Куном. В нем было всего три пункта, но каких!

1. Всем иностранно-подданным, находящимся на территории Крыма, приказывается в 3-дневный срок явиться для регистрации. Лица, не зарегистрировавшиеся в указанный срок, будут рассматриваться как шпионы и преданы суду Ревтрибунала по всем строгостям военного времени.