Разлом. Белый и красный террор

По многим вопросам кронштадтцы ратовали за многопартийность, а Ленин целенаправленно вел дело к диктатуре одной партии. Восставшие проповедовали приоритет местной власти, а вождь выстраивал жесткую властную вертикаль своей партии, отводя местным Советам роль послушных исполнителей воли всесильного центра.

И все же встают вопросы: «Почему же они восстали? Что, им не хватало хлеба или плохо кормили?» Нет, паек у матросов был в два раза выше, чем у питерских рабочих, питание горячее, трехразовое. Значит, не корабельный быт заел, а что-то другое?

После того как к ним просочились слухи, что власть готовится подавить их силой, они срочно создали Временный революционный комитет (ВРК), взявший всю полноту власти в городе. Надо отметить, что русская белая эмиграция не только приветствовала восстание, но и готова была поддержать действия матросов.

На общем собрании команд 1-й и 2-й бригад кораблей от 1 марта 1921 года была принята резолюция, в которой властям выставлялись следующие 15 требований. Среди них наиболее важными были: немедленные перевыборы Советов тайным голосованием, свобода слова и печати для рабочих и крестьян, свобода собраний и профессиональных союзов, освобождение всех политических заключенных, создание комиссии для пересмотра дел заключенных, упразднение всяких политотделов, немедленное снятие всех заградительных отрядов. Кроме того, восставшие требовали уравнять паек для всех трудящихся, за исключением вредных цехов; упразднить коммунистические боевые отряды во всех воинских частях, а также на фабриках и заводах; дать полное право крестьянам распоряжаться своей землей; широко огласить через печать все резолюции общего собрания; назначить разъездное бюро для контроля; разрешить свободное кустарное производство собственным трудом и прочее.

Текст резолюции подписали: председатель Бригадного собрания Петриченко и секретарь Перепелкин.

В печати, в первом номере «Известия ВРК» 3 марта 1921 года старший писарь линкора «Петропавловск» Степан Максимович Петриченко попросил поддержки у горожан. Он писал:

«Товарищи, Временный революционный комитет постановил, что не будет пролито ни единой капли крови… Задача Временного ревкома состоит в том, чтобы общими усилиями создать в городе и крепости условия для справедливых выборов в новый Совет. Итак, товарищи, за порядок, спокойствие, решительность, за новую, справедливую социалистическую структуру, которая будет способствовать обеспечению благосостояния всех трудящихся!»

Надо сказать, что события напугали Совнарком. Разрядить обстановку приезжал председатель ВЦИК Михаил Калинин. Но он покинул восставших осмеянным.

После этого реакция большевиков не заставила себя долго ждать. Морякам власть предъявила ультиматум. С самолетов стали разбрасывать листовки такого содержания: «Сдавайтесь! Иначе будете перестреляны, как куропатки! Троцкий».

5 марта 1921 года приказом Реввоенсовета № 28 7-я армия под командованием Тухачевского нацеливалась осуществить штурм мятежного Кронштадта. Таким образом, усмирение Кронштадта стало «звездным часом красного Бонапарта», к своему стыду позорно проигравшего недавно битву под Варшавой, командуя Западным фронтом. Только заступничество Ленина и Троцкого спасло его от трибунала. Поэтому здесь ему нельзя было проявлять слабину. И он сразу же начал действовать жестко, а порой и жестоко. В истории раннего СССР — это самая кровавая операция Красной армии.

Восставшим морякам активную помощь в разных формах оказывал представитель Красного Креста США полковник Райан, находившийся в Таллине. Англосаксы и тут заявили о себе как стервятники, прилетевшие на кровь.

Первый штурм отбили сплоченные и хорошо вооруженные восставшие. Некоторые подразделения красных перешли на сторону моряков. Два полка 27-й Омской дивизии отказались участвовать в штурме и были разоружены. Мятежники из числа солдат этой дивизии призывали «идти на Петроград и бить евреев».

Тухачевский попросил применить химическое оружие в виде газов против кронштадтцев, но Москва отнеслась к просьбе «советского Наполеона» отрицательно, да и погода мешала — густые туманы. И еще был один тормоз близость финской границы. Потом, правда, власть разрешит ему потравить газом тамбовских крестьян.

И тут командарм запаниковал. Он шлет Ленину телеграмму такого содержания: