Разлом/освобождение (СИ)

  Старик сказал это с таким умным видом, что слушавший его Виктор едва не вскочил на ноги с возгласом "Да неужели? Правда? Ну да... конечно! А я-то сомневался и терялся в догадках!" - но он промолчал. Промолчал, чувствуя, как яд разочарование сжигает изнутри.

  "Неужели можно это назвать помощью и решением?" - думал он, сокрушённо опустив голову. - "Чего ради только потратил и своё, и его время?"

  - Зря вы так... очень зря! - со старческим брюзжанием сказал доктор, видя всю ту яркую гамму чувств, которую Виктор попросту не смог контролировать. - Пусть причина и очевидна, но вы, кажется, ещё не поняли взаимосвязи происходящего... а это очень печально, мой милейший друг!

  Покачав головой, Виктор попытался отогнать от себя ощутимо коловшую сердце досаду. Посмотрев на доктора, он сказал:

  - Вам явно виднее...

  - Но не мне должно быть одному это видно! - воскликнул старик. - Не мне одному! Поймите, Виктор, если вы сможете понять причину вашего несчастья, то путь к решению сложившейся... тенденции, - сказал психиатр, избегая слов "болезнь" и "проблема", - станет заметно более простым. Что проку если вы будете просто питаться лекарством? Вы должны понимать первопричину происходящего... и уже тогда, каждый день, держа высоко поднятую и ясную голову вы сумеете найти выход из того лабиринта, в который угодили!

  Виктор старался внимательно слушать, но слова, которыми сыпал доктор быстро стали непонятной тарабарщиной. Он не смог проследить линии рассуждений. Сбился. Затерялся в словах. Хмурился и пытался понять, что же говорит ему старик.

  - Не беспокойтесь... я могу вас понять, будьте уверены! - улыбнувшись, сказал он. - Просто доверьтесь мне и постарайтесь понять, что я вам говорю... ну а если будет что-то непонятно, то вы мне только скажите!

  На это мужчина только и смог, что кивнуть. Да и слова тут были излишне.

  - Поймите, мой любезный друг, что вы не больны. Нет, нет и ещё раз нет! Это не болезнь, а просто-напросто невероятная усталость от всего, что с вами происходит. Непонимание со стороны окружающих. Непонимание своей работы и зачем она собственно нужна... да непонимания себя самого! Именно это и стало причиной всех этих навязчивых видений, именно в этом корень выросшего и навязчивого... - доктор едва не сказал "бреда", но вовремя замолк и подставил более мягкое слово, - беспокойства. Поймите, мой милый друг, что вы не больны, а попросту ужасно устали от одиночества и непонимания в самом, не побоюсь этого слова, важном для личности вопросе.

  Старик заметил, что его пациент вновь потерял нить повествования. Огорчился. Но, вздохнув, вновь улыбнулся и даже позволили себе приглушённо хохотнуть. Открыв книгу и с блеском в глазах, он заговорил:

  - Эта книга об истории. О том, как жили наши пращуры многие и многие века назад. - психиатр пробежался взглядом по строчкам и его отеческая улыбка стала нежной, умилительной. - В этой книге много интересного, но... не буду же я вам её всю пересказывать? Если захотите, то возьмите её... после того, как мы закончим.

  Отложив книгу на край стола, психиатр принялся за рассказ:

  - Раньше, в прежние времена, выживание было превыше всего. Даже при относительной цивилизованности общества, любая засуха или болезнь могла стать причиной мучительной и неумолимой смерти. Тогда вопрос выживания стоял самым, что ни на есть, острым образом. И неважно было, аристократ ты, феодал или, скажем, буржуа. Любая мелочь могла стать причиной смерти.

  На этот раз Виктор уже понимал, что говорит доктор, но не мог понять, зачем?

  - В то время жизнь была тяжёлой, - продолжал психиатр. - И каждый человек ясно понимал, что и для чего он делает. Пахарь понимал, чем обернётся дело, если он не в тот день посеет пшено. Каждый кустарный мастер знал, что и когда следует делать, а чего избегать... понимал, для чего нужен его труд. Любой кузнец имел предельно ясное понимание, чему будет служить его тяжёлый труд...

  Старик пощёлкал пальцами, а Виктор уже задним умом начинал понимать, что именно пытается ему донести старик.

  - Раньше все имели своё место в жизни. Каждый человек был необходим. И все они работали не только ради куска хлеба или звонкой монеты, - хотя это и было основой их труда, - но также они знали чего стоит их труд. Их тяжкий, ежедневный труд. Они понимали, для чего живут. И осознавали свою значимость в чужой жизни.

  Смутная, ещё не до конца осознанная мысль взбудоражила Виктора. Он, кажется, уже понимал, о чём идёт речь. Но, доктор развеял всякий туман, договорив:

  - Мой добрый друг, вы не больны. Вам выпала куда как более печальная участь, - вы не знаете своего места в жизни. И это вас угнетает. Вы не там, где должны быть. Вы занимаетесь не тем, что вам интересно. Вы не раскрываетесь как индивид. И что печальнее, вы не чувствуете потребности в своей деятельности... а разве может быть что-нибудь печальнее нереализованности? Работать за просто так... не имея понимания, что без тебя жизнь была бы хуже.