Разлом/освобождение (СИ)

  Вторую половину матча Виктор смотрел уже повеселев. Избавился от болезненного ощущения. И не стал больше брать из холодильника пиво, здраво рассудил: "Зачем его брать, если оно без меня, само собой исчезает?". Когда команды вновь сошлись в ожесточённой схватке, Виктор опять обо всём забыл и самым внимательнейшим образом следил за этой борьбой.

  Вечер однозначно получался приятным и славным. Лучше просто и быть не могло, ведь все переживания и беспокойства отступили. Страхи, которые преследовали прежде и на улице, и даже дома, исчезли как дым на ветру, - без единого следа. И жизнь вроде бы даже начала казаться славной штукой, но... как-то не сложилось.

  Третий тайм ещё был в самом разгаре. Команды перестали играть на одном азарте. Прекратили лихо тратить силы в смелых атаках. Игра переходила в более тактичную и спокойную фазу. Самое интересное, как ошибочно считали многие, - первый и последний тайм. Виктор мог бы с ними поспорить, - да, красиво, но вначале игроки, как правило, не желают думать, а в конце уже не могут. Играют просто на рефлексах и мышечной памяти. Однако, как правило, третий тайм, - самая тактическая, осторожная и расчётливая часть игры. По крайней мере, так думал Виктор, но поделиться своим мнением ему было не с кем, а уж выслушать, как и в чём именно он не прав... это ему было недоступно.

  Так не кстати, совсем неожиданно загрохотали удары по входной двери. Виктор, само собой, никого не ждал. После череды тяжёлых ударов по деревянной двери, продолжил со спокойным сердцем сидеть смотреть телевизор. Краткое затишье и вновь прозвучала дробная, крепкая череда ударов, - Виктор даже подскочил на месте от неожиданности.

  Несколько минут он всеми силами старался не обращать внимания на грохот. Дверь стонала под крепкими руками. Виктор добавил громкости, но это его не особо выручило, ведь казалось, что шум от прихожей нарастает вместе со звуком телевизора. Несколько мучительных минут он сидел и просто глядел в телевизор, но тот настрой и интерес, с которым прежде смотрел матч, исчез без следа.

  "Свиньи!" - только и смог он гневно подумать, поднимаясь с дивана.

  По пути в прихожую он дважды щёлкнул выключателями, - один в основной комнате, а другой в прихожей. Уютный полумрак растаял. Щурился от яркого света. Подойдя к двери, Виктор посмотрел в глазок, но никого не увидел. Тем не менее, дверь продолжали щедро осыпать тяжёлыми ударами.

  - Кто там? - растеряв уверенность и злость, дрогнувшим голосом спросил он.

  - Откройте, полиция! - прозвучало с другой стороны двери и вместе с тем прекратили стучать.

  "Что им надо?" - холодея от нехорошего предчувствия, подумал Виктор.

  - Зачем вы здесь? Что случилось? - спросил он, приблизив голову к самой двери. И тут же, крепче прежнего, ударили в дверь.

  - Открывай эту треклятую дверь, пока я её не вынес! - требовательно закричал грубый голос с другой стороны. - Живо открыл дверь иначе упеку тебя за противление закону, слышишь меня, ты, шизик хренов!

  - Не могли бы вы, - робко начал Виктор, - подойти к глазку?

  - Ты допрыгался, ублюдок! - рявкнул голос сквозь зубы. - Чего встал? Ломай дверь!

  Не прошло и мгновения, как дверь протяжно затрещала. Виктор не успел опомниться, как его дверь, защиту от целого мира, сняли с петель. А после, могучая и дико заросшая лапища схватилась за дерево и рывком вывернула дверь. Виктор так и стоял оторопело глядел на двух созданий в полицейской форме.

  Тощий, но удивительно высокий и крепко сбитый уродец с увечной физиономией сжимал монтировку. Рядом стоял толстяк с пастью, как у муравья, но со свисающими, как у свиньи щеками, - розовая и жирная кожа соседствовала с крепкими, чёрными жвалами.

  - Ну всё, падаль, - щёлкнули жвалы, - хана тебе!

  Как таран, жирный полицейский понёсся на хозяина квартиры, - легко схватил, поднял, и, не сбавляя, а наращивая скорость, впечатал Виктора спиной в стену.

  - Вы имеете право... - начал высокий уродец, заходя в квартиру.

  - Заткни пасть! - не оборачиваясь вновь рявкнул толстяк. - Здесь я главный! И только я решаю, какие у него есть права, а каких нет!

  Высокий уродец послушно замолк, продолжая идти к толстяку, а тот, щёлкая жвалами перед самым лицом Виктора, спросил:

  - Ну что, будешь сам признание писать... или помочь?

  Виктор не понимал, что происходит. Он не мог осознать, кто перед ним. Да, он признал полицейскую форму, но... не походили вломившиеся в его дом на блюстителей порядка и закона. Замешкался. Промолчал, когда от него ждали ответа. За что ощутимо получил в живот, настолько, что бессильно подкосились ноги, но хватка монстра с жвалами и обвисшими щеками была крепкой.

  - Молчишь, тварь? Молчишь? Ну я тебе!

  Толстяк одним небрежным движением отшвырнул Виктора. Мужчина упал на пол рядом с диваном. Голова вспыхнула от боли, а из груди выбило воздух.

  Тощий, высокий уродец бросил компаньону:

  - Он нам нужен живым... пока что... отдохни немного.

  - Ты мне указывать ещё будешь? - рявкнул толстяк, круто обернувшись и подскочив к сослуживцу.

  - Нам нужна подпись, - как ни в чём не бывало, не замечая щёлкающих рядом с шеей жвал, сказал уродец.