Разлом. Том 2 (СИ)

Заметив мое замешательство, старуха недовольно цокнула языком и зашептала что-то на тарабарском. Первые несколько слов лишили меня воли и наполнили тело противной слабостью. Я ощутил себя чем-то желейным, бескостным, текучим. Словно вся сила разом испарилась, изощренно оставив соображать только мозг. А он происходящее переваривал с завидной скоростью, проклинал меня за неосмотрительность и беспечность мысли. Обидел женщину своими подозрениями и теперь придётся расхлебывать!

Старуха, продолжая шептать заклинание, придержала мне голову и влила в рот содержимое склянки.

— Не дрейф. Не умрешь, — заверила она, когда последняя капля против воли обожгла горло и скатилась по пищеводу.

Пока противился туману, накатывавшему на глаза, удивлялся своему везению. Надо же было нарваться на такую беспредельщицу. Насильно опоила! А с виду вполне приличная бабуля. Вот так доверяй женщинам. Кто знает, чего они ещё могут.

Между тем, пелена уверенно поглощала купол шатра — единственное, что попадало в поле зрения, после того, как старуха отпустила меня. Из-за слабости шеи я сидел с запрокинутой назад головой и рассматривал распорки, методично исчезающие в тумане. Вместо них вырисовывалось что-то другое… незнакомое и странное. Шаркающие шаги старухи сменились ритмичной мелодией и гомоном голосов, точно я вдруг очутился среди толпы. Затем связь с прежней реальностью оборвалась окончательно, насыщая новую звуками и запахами. Кстати о последних. Я поглубже вдохнул, учуяв волшебный аромат жаренного мяса, и открыл глаза.

Стул, на котором я сидел, обессиленный ведьмой, сменился мягким креслом. Мышцам постепенно возвращалась сила и я смог оторвать голову от спинки, чтобы осмотреться. Старый шатёр ведьмы исчез, как по волшебству, оставляя меня в центре огромного зала, переполненного людьми. И, судя по открывшимися видам, я попал как раз в разгар королевского приема.

Гости парами кружились в танце, плавно скользя по глянцевому полу. Улыбались, говорили, шутили, менялись партнёрами. На мраморном балконе музыканты умелыми пальцами извлекали мелодию, эхом отражающуюся от стен и поднимающуюся к высокому потолку. Я взглянул наверх и прищурился от света, льющегося через витражное круглое окно в крыше, купол которой украшали изысканные фрески. Светлые стены и панорамные окна придавали залу воздушности, стирали границы. Но… вопреки всему этому великолепию, картинка казалась сероватой. Выцветшей, словно выгорела на солнце. Человеческий глаз так не видит.

Поднявшись с кресла, я уставился на свои сапоги, перепачканные грязью, и походные штаны, заляпанные до самого пояса… Своим видом я точно привлеку внимание этих небожителей, облачённых в светлые ткани. Нужно куда-нибудь спрятаться… Но не успел сделать и шага, как пара увлечённо щебетавших девиц буквально прошла сквозь меня, совершенно не ощутив внушительной преграды. Они не сбились с темпа и не утратили мысль, только я отскочил в сторону, как ошпаренный. А на моем месте не осталось следов грязи с подошвы сапог, напротив, пол продолжал сиять первозданной безупречностью и чистотой. Замешательство сменилось изумлением. Я попытался взять со стола закуску, но рука проскользнула мимо, не нарушая идеального порядка тарелки. Хмыкнув себе под нос и осмелев до степени хамства, я безо всякого опасения шагнул к стайке барышень, ища дополнительное подтверждение фактам. Но милые леди и бровью не повели, глядя сквозь меня и ничуть не оскорбляясь столь близким присутствием грязного воина рядом с собой.

Что ж, на это видение воздействовать я не могу, значит все, что мне остаётся — это смотреть и слушать.

Музыка набирала обороты, все чаще звучали сильные аккорды, а дирижёр, вошедший во вкус, с такой экспрессией размахивал палочкой, что с головы чуть ли не слетал кучерявый парик. Во всяком случае, он угрожающе накренился и должен был осрамить носителя с минуты на минуту. Но вот, последний взмах, кульминационный взрыв и мелодия стихла. Музыканты переводили дыхание, стирали белоснежными платками пот и готовились к новому раунду. Гости, раскрасневшиеся от интенсивной пляски, кланялись друг другу, меняли партнёров или уходили к столу с прохладительными напитками.

Праздничная атмосфера сменилась траурным молчанием в одно мгновение. Высокие двери распахнулись и в зал вбежал взмыленный гонец с покачивающимся пером на шляпе. Гости синхронно повернули головы на звук топота сапог и спешно расступились перед ним. Мужчина ледоколом прорубил себе путь сквозь толпу и вынырнул у трона императора, вид на которого открылся только сейчас. Я, заинтересованный происходящим, шагнул следом, намереваясь подслушать каждое слово торопыги.