Разлученные души

— Никакого, насколько вижу. Он умер, и его жизненная сила ушла, а дух пребывает в царстве смерти. Вы спросили, что я могу сделать. И это самое большее, на что я способен. Я могу привязать его останки к подземному миру, чтобы замедлить процесс, который начинается после смерти.

— Получается, его можно сохранить на время, — сказала Кэлен, — пока мы не выясним, как вернуть жизненную силу и дух Ричарда в его тело.

Дрейер скорчил гримасу.

— Сохранить его тело на время, да. Но вернуть дух в это тело? Невозможно. Он мертв, леди. Мертв, мертв, мертв. Я не знаю, как воскрешать, но если знаете вы, полагаю, я смогу предотвратить разложение, пока вы не вернете его из мира мертвых. Мои способности позволяют сделать великое множество вещей, но искажению законов природы есть предел. И один из них — сама Благодать, которая содержит определение жизни и смерти. И не может обратить смерть вспять.

Кэлен пыталась понять, говорит ли этот человек правду и можно ли ему доверять. Она перевела взгляд с глаз Дрейера на застывшее тело мужчины, которого любила и которого отчаянно хотела вернуть.

Кэлен знала, что на самом деле Ричард, с технической точки зрения, не обратил ее смерть вспять, а использовал искру жизни, которая еще теплилась в ее душе. И именно искра вернула Кэлен.

В душе Ричарда была такая же искра. По крайней мере, Мать-Исповедница надеялась, что та по-прежнему в нем, ведь в царстве смерти искра могла стремительно угаснуть.

Искра жизни — противовес яду Джит, которым та их заразила, посеяла внутри них смерть, пока они еще были живы. Смерть подавляла жизненную силу, но на какое-то время жизнь и смерть слились. Ричард с Кэлен были отчасти мертвы, отчасти живы.

— Хорошо, — произнесла Мать-Исповедница. — Делай. Если ничего лучше мы сейчас предпринять не способны, приступай.

Дрейер погрозил пальцем.

— Не так быстро. Какой мне с этого прок?

— Чего ты хочешь?

— Чтобы нас с Эрикой отпустили.

Кэлен, по-прежнему сохраняя маску исповедницы, вперилась в глаза Дрейера. Вся ее жизнь была посвящена раскрытию истины. Она обдумывала, как поступить и на что осмелится. Все было поставлено на чашу весов, зависело от ее выбора. И правильное решение не означало достижение успеха, но если она ошибется, потеряет совершенно все.

За прошедший краткий миг оценив слова Дрейера и риски, Кэлен приняла решение и кивнула ему.

— Согласна. Сделай, что ты обещал для сохранения тела Ричарда в жизнеспособном состоянии, и вам позволят уйти.

Никки вцепилась в руку Кэлен.

— Не думаю, что идея так уже хороша, Мать-Исповедница. Когда дойдет до дела, предложенное им может оказаться бесполезным. И за это мы даруем свободу? Чтобы он лелеял месть? Чтобы однажды обратил против нас оккультные способности? Если он заставит сердце Ричарда биться, возможно. Но просто сохранить тело в таком состоянии?..

Кэлен долго изучала Дрейера, раздумывая именно об оккультных способностях. И, наконец, повернувшись, направилась к кровати. Все находившиеся в комнате огромные солдаты выглядели мрачными и подавленными. Они потеряли магистра Рала. Это было немыслимо. Что с ними станет без Ричарда?

— В юности, — начала Кэлен, — я знала одного мальчика в Эйдиндриле. Однажды, в конце зимы, он провалился под лед на озере и провел там несколько часов, прежде чем его тело вытащили. Мальчик, разумеется, умер — захлебнулся подо льдом. Его завернули в саван для захоронения, но неожиданно он ожил. Я немногое знаю о подобных вещах, но видела это собственными глазами. И кто мы такие, чтобы определять, когда душа действительно ушла навсегда, когда закрылась завеса? Если есть способ, образно выражаясь, заморозить тело Ричарда, дать шанс вернуться из-за завесы, я не хочу упускать его.

Никки с пониманием посмотрела на Кэлен.

— Раз ты так считаешь, я согласна.

Повинуясь знаку Матери-Исповедницы, лучники натянули тетивы.

— Сними ошейник, — обратилась она к писарю, невозмутимо стоявшему возле стены.

Молер зашаркал вперед, держа в руках ключи.

— Одно неверное движение, — сказала Кэлен Дрейеру, пока Молер открывал ошейник, — и в тебя воткнется десяток стрел.

Людвиг кивнул.

— И я могу верить слову Матери-Исповедницы? Если сделаю, о чем мы договорились, ты меня отпустишь?

Кэлен бросила быстрый взгляд на колдунью и затем на Дрейера.

— Даю слово Матери-Исповедницы. Если сделаешь, что обещал, мы позволим тебе уйти.

Лучники слаженно следили за каждым шагом Дрейера, который с опаской оглядывался на воинов, направляясь к кровати, где лежал Ричард.

Людвиг указал на тело.

— Не могла бы ты убрать меч? Он мешает.

Взяв Меч Истины, Кэлен вложила клинок в ножны на бедре Ричарда. Снова оказавшись столь близко, касаясь холодной плоти и видя его неподвижным, она почти впала в панику и потеряла контроль над маской исповедницы.

Наконец, Кэлен отступила.

— Сделано, приступай.