Разлученные души

Но даже окруженная, она испытывала счастье от каждого убийства. Оказавшись в самом сердце орды полулюдей, Кэлен уже не приходилось искать боя. Она просто стояла на месте и рубила всех, кто оказывался поблизости. Задвинутое на задворки сознания беспокойство уступило волнению от убийств. Каждая отнятая клинком жизнь подпитывала гнев, принося великолепное удовлетворение и лишь поддерживая жадную потребность в крови.

Меч Истины косил десятки белесых женщин и мужчин. Закрывающаяся вокруг Кэлен ловушка превратилась в груды тел, усложнив к ней подступ. Некоторые монстры поскальзывались на крови и падали, другие расшибали головы о скалы, третьи получали удар мечом, пытаясь продраться сквозь соплеменников.

Кэлен старалась разрубить каждое существо с красными глазами, несмотря на жажду вражеской крови.

Убивая других монстров, когда не удавалось найти противников с горящими красными глазами, она испытывала восхитительное удовольствие, пока не сталкивалась с новым ожившим мертвецом.

Размахивая мечом, вскрывая грудные клетки, отделяя конечности, сокрушая черепа, она чувствовала брызги теплой крови на своем лице. Кровь капала с влажных кончиков ее волос.

Однако крови было недостаточно для утоления жажды. Мать-Исповедница преследовала врагов с все возрастающим бешенством. Стиснув зубы, она яростно рубила их с той же скоростью, с какой они приближались.

Но где-то на задворках сознания она понимала, что их слишком много.

Солдаты поняли, в какую опасность угодила Кэлен, забравшись слишком глубоко в ряды врага в поисках существ с пылающими красными глазами. Командующий Фистер направился в ее сторону, по дороге следя за белесыми фигурами. Казалось, его сильные руки специально созданы для сокрушения противников, не говоря уже о его мече.

Другие солдаты тоже пробивали путь сквозь Шан-так в сторону Кэлен, чтобы помочь той справиться с врагами.

Но она лишь отдаленно осознавала их передвижения, потерявшись в убийстве.

Окруженная множеством противников, она сжимала Меч Истины и чувствовала, словно цель всей ее жизни сводилась к этому прекрасному мигу резни. Ее обучение, опыт, убеждения — все привело к этому моменту идеальной смертельной машины.

Меч Истины подпитывал стремления своего владельца, понимал, кого человек считал добрым, а кого злым. Клинок не повредит тому, кого его владелец считал хорошим, но стремился разрушать зло. В правильных руках — в руках преданного справедливости и жизни — меч вершил правосудие.

Кэлен считала полулюдей и их господ чистым, полноценным злом и раньше не чувствовала в себе подобного гнева, как сейчас, разрубая белесые фигуры. В воздух взметались отсеченные руки, по камням прыгали головы. Окровавленную землю покрывали внутренности и куски тел.

В некоторых местах Шан-так приходилось пробираться по достающим им до лодыжек органам. Отсеченная яростным взмахом меча голова упала и запрыгала по скалистому ущелью. Даже по крикам и воплям Кэлен слышала, что череп раскалывается каждый раз, отскакивая от камней. Шан-так приходилось отступать, чтобы уклониться.

Мужчины, сражающиеся с Матерью-Исповедницей, были столь же смертоносны. Шан-так, в конце концов, не так уж сложно убить. Монстры не носили доспехи, не защищались щитами и не блокировали атаки оружием. Закрывая лица рукой, они прощались с ней раньше, чем меч вонзался в голову. Чаще всего Шан-так использовали зубами, хотя у одного из чудищ Кэлен заметила нож. Они — животные, стремящиеся убить добычу, но погибающие сами.

Их неустанно рубили топорами, сокрушали черепа, расквашивали ребра и легкие булавами. Первая Когорта разрезала монстров мечами, но те продолжали прибывать. Не было видно конца протянувшейся в ущелье белой толпе. Сержант Ремкин со своими людьми был слишком далеко и, несомненно, тоже сражался за спасение жизни.

И тогда, недалеко от Кэлен, один из Шан-так поступил очень странно, встав в центре хаоса и улыбнувшись. Несмотря на гнев меча, улыбка заставила Мать-Исповедницу остановиться. По ее жилам пробежал холодок. Неотрывно смотря ей прямо в глаза, монстр поднял руку к одному из солдат справа от нее.

Тот закричал, кожа на его лице сразу же начала пузыриться и плавиться. Крики забулькали глубоко в горле.

Его скальп разошелся в кровавых потоках, отторгаясь от головы и обнажая верхнюю часть черепа. Глаза расплавились и потекли, смешиваясь с клейкой массой кипящей плоти. Солдат рухнул уже мертвым, суставы его отвалились от туловища.

Улыбаясь, Шан-так продолжил смотреть на Кэлен и поднял вторую руку к другому воину, слева от нее. Человек закричал, его плоть с мышцами обмякли и липкой массой стекли с костей. Нос и губы таяли, пока он стонал в ужасной агонии. Плоть стекала со скул и черепа. Оба солдата умерли всего лишь за один удар сердца.