Разлучница

— Ты не станешь этого делать.

— Возможно, — ухмыляюсь я. Я не двинусь с места. И не стану бегать обивать пороги с закрытыми дверьми. Мне просто хочется ответить Карине той же злобой, что она выливает на меня, поиграть на её нервишках. Хотя бы сейчас, сегодня.

— Нет. Ты этого не сделаешь.

Внезапно её голос звучит так близко, словно она говорит мне в самое ухо. Я не успеваю ничего возразить. Сильный толчок в спину. И я лечу прямиком в серые воды реки. Ледяные стены смыкаются над моей головой мгновенно, хороня меня под водной толщей. Я никогда не умела хорошо плавать, барахталсь еле-еле даже в спокойных курортных тёплых водах. А сейчас… Сейчас холод, паника и течение реки делают своё дело. Меня утягивает на дно и совершенно нечем дышать. Я едва удерживаюсь от того, чтобы не хапнуть ртом воды. На какой-то миг в голове мелькает мысль — безвольно опустить руки, дать себе утонуть. Но это так чертовски страшно, что я делаю рывок и выныриваю, изо всех сил бью руками по воде. Надеюсь, что кто-то из отдыхающих меня заметит… Держаться на воде очень сложно, я то и дело ухожу с головой и тщетно борюсь со стихией, что в тысячи раз сильнее меня. Внезапно левую ногу тянет противной судорогой. Она намертво хватается в меня своими скрюченными когтистыми лапами и грызёт меня. Тело выгибается дугой, руки теряют мнимую опору. Острая боль и онемение выполняют свою работу — меня тянет на дно. И я ничего не могу с этим поделать.

Глава 20. Влад

Каждый день кажется бессмысленнее предыдущего. А этот — в особенности. Небольшой, но резвый речной пароходик. Какая-то совершенно идиотская идея Карины насчёт него… Он соглашается. По большей части ему плевать, где они объявят о решении пожениться — на пароходе или на автобусной остановке. Он терпит всё это только ради младенца, что прямо сейчас растёт в чреве Карины, превращаясь из крошечной клетки в полноценного живого человечка.

И погода под стать его поганому настроению. Сырая и промозглая. На палубе ветер особенно сильно щиплет замёрзшие лица. Родственники и знакомые спешат вернуться в тёплое нутро отведённых для пассажиров кают.

— Ещё пару фото! — умоляюще тянет Карина. Послать её сейчас хочется особенно сильно, но он сдерживается. Попутно отмечает какое-то отчаянное, злобное веселье Вики, торчащей на палубе вместе с ними и ещё несколькими близкими. Тонкое лицо от холода покрылось бледной синевой, серые глаза кажутся ещё огромнее, чем обычно. В них плещутся волны, серее и гибельнее тех, что за бортом. Но обращены они не на него, а на Карину. Вика саркастична, как никогда, а Карина ничего не может с этим поделать.

— Может, тебе не стоит опять сваливать вину за всё подряд на меня, Карина? — доносит до него ветром слова Вики. Карина отходит от нее, приближаясь к Владу.

— Расстроена? — автоматически спрашивает Влад.

— Она сегодня совершенно невыносима, — морщится Карина, — я поговорю с ней и присоединюсь ко всем остальным.

— Может, не стоит? Оставь её в покое…

— Она всё же моя сестра, — улыбается Карина, целуя в щёку, — возвращайся к гостям. Мы тоже скоро спустимся с палубы.

— Хорошо, — кивает Влад. Гости собрались в одном из залов, распивают спиртное и веселятся, оттаивают от мерзкого осеннего холода. Добродушно подшучивают над будущей супружеской четой. Отчего-то Влад не может найти себе место, хоть и прошло всего несколько минут с момента его ухода. Что-то противно скребётся изнутри и не даёт покоя. Он видит Карину, возвращающуюся одну, пристально смотрит на будущую жену. Она вопреки обещаниям приходит одна, лицо мертвенно-бледное, с каким-то непонятным для Влада выражением. Внезапно его пробирает холод до самых костей и глухая тревога срывает все заслоны.

— Где твоя сестра?

— Она не в настроении…

Влад подскакивает и встряхивает Карину за плечи:

— Где Вика, что с ней? Говори!

Взгляд Карины вдруг перемещается с разъяренного лица Влада на серую холодную толщу воды, видную за иллюминатором. Она лопочет:

— Она там, сбоку у кормы… Хотела побыть одна.

Влад отпихивает Карину в сторону и мчится быстрее ветра. В голове бьёт сигнал тревоги — что-то не так. Врёт эта мелкая дрянь. С Викой не всё в порядке. На корме — пусто. Неужели ушла? Влад подбегает к перилам и с ужасом замечает клочок ткани, пузырящийся на поверхности воды. Кричит громким ором, привлекая внимание отдыхающих и, перемахнув через борт, прыгает в воду. Холодная вода впивается в тело ледяными иголками. Только бы успеть. Только бы не опоздать. Грёбет широко и размашисто. Набирает лёгкие воздуха и ныряет под воду, устремляясь за тонущей. Хватает в охапку уже ослабевшее и не сопротивляющееся тело и тянет вверх, за собой. Он выныривает и держится на плаву, прислонив к себе Вику. А она — не движется. Вода хлещет в лицо и заливает рот. Пароход, ушедший немного вперед, останавливает свой ход. На воду спускают лодку и пока толпа зевак собирается на палубе, к Владу гребут двое матросов. Господи, как медленно, будто сонные мухи лениво шевелят лапками, а не два мужика перебирают вёслами.