Разлучница

Ничего не скажешь, сестринский разговор получился, что надо. Наверное, в глубине души я знала, что иного от Карины не стоит и ожидать. Но какая-то безумная надежда всё же жила. Хотя бы на то, что она поговорит со мной по-человечески и объяснится, зачем ей эта наглая ложь… Но вместо это я услышала то, что услышал. Наверняка, её злоба основана на том, что она своим женским нутром почуяла во мне соперницу. А там, где замешано подобное соперничество, нет места сестринским чувствам, и без того не самым тёплым. Сейчас они между нами такие же холодные, как этот осенний ветер, пронизывающий до самых костей.

Чёрт возьми! И с чего они решили, что провести время на борту речного парохода — отличная идея? Неужели не нашлось иного места для сбора всех близких и знакомых для того, чтобы объявить о своём решении пожениться? Может, синоптики и обещали погожий, тёплый осенний денёк, но вышло наоборот. Именно поэтому Карина пытается изо всех сил делать вид, будто она ни капельки не расстроена тем, что фотосессия, затеянная ею, выйдет не столь удачной. Красные носы и съёжившиеся от холода лица… Мало кому хочется торчать на палубе, продуваемой ветром. Конечно, есть прогуливающиеся пассажиры, но их мало. Родственникам приходится ютиться в коридорах и небольших залах речного судна.

А я с каким-то мазохистским удовольствием нахожусь на палубе. Руки окоченели настолько, что стеклянная ножка бокала кажется примёрзшей намертво. Захочешь отобрать бокал из рук — вместе с ним отломится хрупкое, словно ледяное, запястье. Влад с Кариной и ещё несколько родственников тоже здесь — фотограф усиленно пытается сделать хотя бы несколько удачных кадров, а я смеюсь, глядя на эти жалкие потуги. Или мне смешно от того, что я знаю — в основе семьи Карины и Влада лежит огромная пустота. У Карины всё ещё ловко выходит выдавать желаемое за действительное, но так будет не всегда. И я даже не знаю, чего мне хочется больше: присутствовать при этом оглушительном крушении её надежд или навсегда закрыть дверь, что ведёт в коридор, оканчивающийся тупиком для меня. Потому как от перемены мест слагаемых сумма не изменяется. И как не тасуй карты в колоде, мне выпадает проигрышная по всем пунктам позиция.

Родственники машут мне рукой, подзывая для фото. Я нехотя подхожу:

— Отставь бокал в сторону, — просит Карина, не глядя мне в лицо, скользит спешным взглядом мимо, пряча глаза.

— Не могу, — смеюсь я, — рука примёрзла. Ты выбрала такое удачное место для объявления о своем грядущем браке..!

— Может, оставишь свои шуточки?

— Шуточки? У всех собравшихся губы посинели от холода! А если ты хочешь загрузить фотографа работой в графическом редакторе по самое не хочу, то не проще было бы сфотографировать всех в уютном теплом зале? А потом попросить его наложить нас на какой-нибудь фон..? Ах да, ты же не ищешь простых путей!

Слова сами вылетают из моего рта. Кто-то недоуменно смотрит на меня, остальные разбредаются прочь, прячась от холода. Через пару минут на этой стороне палубы не остаётся никого, кроме нас троих: Влад, Карина и я. Вино чертовски холодно. От него сводит челюсти и обжигает горло. Я все никак не могу прикончить этот бокал, будто бы он — бесконечный, хоть и был полон всего на треть.

— Ты решила всем испортить праздник, да? — спрашивает Карина.

— Я вообще жалею, что согласилась прийти сюда. Как бы мне завтра не свалиться с температурой, — парирую я с легким смехом.

— Может и не стоило приходить с дурным настроением и портить его всем остальным?

— Может, тебе не стоит опять сваливать вину за всё подряд на меня, Карина?

Карина оборачивается и подходит к Владу, что-то говорит ему, целует в щёку. Я отворачиваюсь и подхожу к борту. Влад спускается вниз, ко всем остальным собравшимся.

— Успокойся уже, — говорит Карина, вставая рядом со мной.

— Я совершенно спокойна, а вот ты нервничаешь. Я права? Тик-так, тик-так, сестрёнка…

— Замолчи!

— Почему? Правда глаза колет? Ты из кожи вон лезешь, тратишь так много сил… Когда всё раскроется, перед тобой встанет гора лжи, которую не преодолеть одним махом, как бы ты этого не хотела.

— Вика, мы уже говорили с тобой на эту тему. Это мои проблемы, ясно? Не твои… Разберись со своей утлой жизнью.

— Какие слова! Моя жизнь хотя бы не основывается на лжи, подобной твоей. Дело твоё, Карина. Хочешь играть спектакль — пожалуйста. Но только не проси меня на нём присутствовать.

— Не стану. И как только с датой свадьбы определюсь, буду знать, что на одно приглашение можно заказывать меньше…

— Хвала небесам! Да и меня к тому времени здесь уже не будет…

— Вот как? Опять уезжаешь? — ухмыляется Карина.

— Скорее всего, да. Не хочется постоянно пересекаться с тобой и видеть, как ты выливаешь на меня очередную порцию своего яда.

Карина отходит от перил назад.

— Правильно, Вика. Ты в этом городе всё равно что чужая. Тебе здесь ни рады.

— В особенности ты, — я не поворачиваю головы. Поставив локти на перила, смотрю на свинцовую толщу воды, разговаривая с Кариной, — потому что боишься, что я могу прямо сейчас пойти и рассказать твоему будущему мужу о гнусном обмане.