Размороженная зона

– Дядя говорил, что тогда Бате пришлось из-за него с одним из своих расправиться. Дядя тогда только что попал в лагерь, и кто-то из местных, он говорил, Муха его звали, к нему прицепился из-за того, что дядя грузин. Смотрящим по камере как раз Батя был, а этот Муха, который с дядей поссорился, был его помощником. Дядя рассказывал, что, когда они с Мухой подрались, все блатные в камере требовали, чтобы Батя признал, что виноват дядя. Он объяснял, мол, тот был им свой, из семьи, а он пришлый.

– Ясно, – кивнул Колыма. Он прекрасно понимал, о чем идет речь. В самом деле, если вновь прибывший еще не успел войти в семью, а уже подрался с кем-то из местных, пусть даже не по своей инициативе, симпатии постоянных обитателей камеры будут не на его стороне, хотя по понятиям это и неправильно. – Но это не по понятиям, – вслух сказал он.

– Вот! – обрадованно кивнула девушка. – Дядя рассказывал, что как раз так тогда Батя и сказал. Что настоящий блатной не должен сам ваших правил нарушать, а если нарушает, то он не прав. Ну, то есть не не прав, а… – София прикусила нижнюю губу. – Дядя как-то по-другому говорил.

– Наверное, что косяк за ним, – подсказал Колыма.

– Да, точно! Дядя Вахтанг мне тогда так же сказал! Батя им объяснил, что за этим Мухой косяк, а дядю принял в семью. Тогда этот блатной взбунтовался, и Бате пришлось его убить.

Колыма согласно качнул головой. Он не знал этой истории, но рассказанное было очень похоже на Батю. Для него понятия всегда были святы. В отличие от многих других смотрящих, которые со временем переставали оглядываться на воровской закон и решали, что правильно, а что неправильно, для себя и своих приближенных сами, Батя всегда соблюдал закон и требовал того же от других. Именно поэтому, кстати сказать, Колыма в свое время и пошел за ним. Коля с детства ненавидел беспредел во всех формах и считал, что хоть какой-нибудь порядок обязательно нужен. А кроме того, Батя всегда терпеть не мог националистов среди своих. Он считал, что блатной – это сама по себе национальность, не хуже любой другой.

– И правильно сделал, – кивнул Колыма. – Узнаю Батю. Я бы на его месте точно так же поступил бы.

Неожиданно сидевший рядом Горец что-то негромко сказал по-грузински, обращаясь к Софии. Смысла его слов Колыма, разумеется, не понял, но интонация явно была вопросительной.

– Говори по-русски, Шалва, – ответила девушка и, повернувшись к Колыме, перевела: – Шалва спрашивает, зачем Бате сейчас «груз» понадобился.

Колыме показалось, что Горец недоволен тем, что его вопрос перевели, но он промолчал. В конце концов, имеет же тот право поговорить с Софией на родном языке. То, что девушка перевела для него вопрос, делает ей честь, но это вовсе не обязательно. Тем временем София ответила Горцу, по-русски же:

– Я не знаю, Шалва. Мне дядя Вахтанг говорил, что Бате понадобился «груз», и еще говорил, что раз он просит, то надо отдать, а зачем – не говорил. Может быть, он и сам не знал.

На секунду повисла неловкая тишина. София выжидательно смотрела на Колыму, явно думая, что сейчас он ответит на вопрос Горца, но Колыма молчал, ведь спрашивали-то не его.

Да и что он может сказать – в этом деле он простой исполнитель воли смотрящего.

– А вы, Коля, не знаете? – нарушила неловкое молчание София. Горец снова чуть поморщился.

– Не в курсах, – развел руками Колыма. – Мое дело «груз» привезти, выполнить, что Батя велел. В маляве он написал только, что этот «груз» может его спасти. И его, и прочих пацанов на зоне.

– От чего спасти? – Глаза девушки широко открылись.

– Там администрация их прессовать начала, – ответил Колыма. – Причем Батя пишет, что оборзел «хозяин» конкретно – одного из правильных пацанов прямо перед строем «суки» «законтачили», самого Батю пытались заставить КСП ровнять, а когда он отказался, в ШИЗО посадили. А ШИЗО у нас на Колыме… Ну, это долго рассказывать, но сама понимаешь – далеко не санаторий.

– Погоди, Коля, это они что же, смотрящего по области хотели заставить КСП разравнивать? – вступил в разговор Горец. – Или они не знали, с кем дело имеют?

– Как не знали, – покачал головой Колыма. – Батю у нас в области каждая собака знает, про «хозяина» лагеря я уж не говорю. Нет, тут все непросто. Зачем-то ему это понадобилось, а зачем – неясно. Но маляву мне Батя кинул из ШИЗО. София-то ладно, но ты говорил, что у нас когда-то чалился, значит, должен понимать, что это такое, тем более для старика.

– Еще бы, – покрутил головой Горец. – А еще одного пацана «законтачили», говоришь?

– Точно. Прямо перед строем.

– Ничего себе…

– А как «груз» может Бате помочь? – спросила София.

– Это уж я не знаю. Это только сам Батя в курсах, – развел руками Колыма.