Размышления

Кристаллизация близлежащей империи – это как бы естественная функция Константинополя, но ни сам город, ни его эйдос не исчерпываются одной лишь формой имперской (и столичной) пригодности, хотя и это немало, поскольку подобных городов в мире считанные единицы. Есть еще и иные линии спектра, и совсем отдельные особенности метагеографического росчерка. Стамбул продуцирует дух авантюризма, как Лондон – туманы, и клубы этого дыма вовсе не похожи на злые табаки, они содержат в себе и обещания фимиама, и компоненты анестезии, понижающие чувствительность к страху, и чувство самосохранения в целом. Достаточно нескольких дней, проведенных здесь, чтобы понять, почему папа Остапа Бендера был турецкоподданный.

Ну вот хотя бы акробатическое мороженое — оно в отличие от обычного стоит в пять раз дороже. Но пользуется спросом.

А выглядит это так. Продавец-иллюзионист сидит на возвышении и протягивает стаканчик с шариком мороженого на длинной прихватке, напоминающей удлинненный шампур для шашлыка. Прихватка заканчивается своеобразным держателем, так сказать, «ухватом», в котором и располагается вафельный стаканчик. Покупатель протягивает руку, чтобы взять мороженое, но следует молниеносный поворот прихватки – и в его руках пустой стаканчик или вовсе ничего. Шарик мороженого исчез, потом оказался в другом стаканчике, который вот он, под рукой, прямо перед глазами, но ухватить его не так-то просто – очередной акробатический этюд, и улыбающийся продавец держит стаканчик в своих руках, смеется, что-то по-турецки говорит, смеются и окружающие, дети и взрослые, хотя, впрочем, в этот момент все присутствующие становятся детьми. И когда покупатель обретает наконец мороженое, оно становится настолько желанным, насколько желанным может быть только в детстве. По-турецки мороженое – dondurma, но лишь акробатическое мороженое настоящая «дондурма», не столько продукт, сколько жанр, родственный буффонаде. Можно, пожалуй, выразиться в даосском духе: акробатика с разноцветными вкусными шариками – это «дондурма с мороженым», а происходящее время от времени вокруг – дондурма без мороженого (как знаменитое определение Чжуан-цзы, согласно которому мастерство лучника при стрельбе уступает «мастерству без стрельбы»). Дондурма-без-мороженого – это когда вы, например, садитесь в рейсовый стамбульский автобус, объясняете водителю, где вам надо выйти, он, делая вид, что понимает по-английски, радостно кивает, но в итоге вы доезжаете до конечной остановки… И тут водитель хлопает себя по лбу (забыл, вах, простите), но отводит вас в другой автобус, к другому водителю и уже тот, несколько изменяя свой маршрут, довозит вас наконец до нужного места, причем в обоих случаях наслаждение экстремальной ездой – в подарок… Вопреки ожиданиям деньги тут решают отнюдь не все, есть еще чистый дух авантюризма, присутствующий даже в базарной торговле.

Вот, скажем, павлинье перо, с многозначительным видом подаренное дворцовым подметальщиком в одном из двориков Топ-Капы, главного дворца султанов на протяжении двух столетий. Подавая перо, служащий с достоинством указал на мозаичный портрет Мехмета IV и гордо удалился. На портрете у султана было точно такое же или очень похожее перо, но я почему-то не решился дать смотрителю лиру, зато вспомнил одну из сказок «Тысячи и одной ночи». Там халиф награждает героя за удачный и остроумный ответ, швыряя пригоршню золотых монет прямо на пол. Награжденный собирает золото, но кто-то из придворных завистников шепчет халифу на ухо:

– Сколь же велика жадность этого человека, что, получив столько золота, он не оставил ни одной монетки подметальщику дворцовому…

И халиф тут же, преисполнившись возмущения, спрашивает:

– Почему не оставил ты ни одной монеты подметальщику дворцовому? Неужели не знает пределов твоя жадность?

Но находчивый герой, как водится, с честью выходит из ситуации:

– О, светлейший, я не счел возможным оставить на полу ни одной монеты лишь потому, что кто-нибудь мог наступить на нее. А ведь на каждой монете с одной стороны твое изображение, с другой – твое имя!

И восхищенный находчивостью халиф приказал дать герою сказки еще золота. Не знаю как в Багдаде, но в Стамбуле точно живут потомки этого находчивого авантюриста. Хотя и подметальщики дворцовые здесь знают свое дело и не остаются внакладе.