Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол»

Всё так, но ведь в конце мая, меньше чем за месяц до начала войны, на расширенном заседании Политбюро в июне 1941 года Сталин высказался совершенно определённо: «Обстановка обостряется с каждым днём. Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии. От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всё можно ожидать». Не могу отделаться от ощущения, что в этих словах Сталина слышится скрытая неуверенность в отношении предстоящей войны с Германией. То он верит в её агрессивные намерения и убеждает в этом других, то не верит до последнего момента, когда война уже началась, а он считает начавшуюся войну на всей советско-германской границе за возможную провокацию немецких генералов, как предупреждал его в своём письме Гитлер. Загадка. Но ещё в феврале 1941 года в беседе с Мерецковым он заметил, «что пребывать вне войны до 1943 года мы, конечно, не сумеем. Нас втянут поневоле. Но не исключено, что до 1942 года мы останемся вне войны». Здесь вот что любопытно: ведь Мерецков – бывший начальник Генерального штаба, и Сталин ему доверял, а о запланированном якобы нападении СССР на Германию летом 1941 года ни словом не обмолвился. Ведь ни слова даже о подготовке к большой войне с Германией не сказал. Странно. При этом следует сказать, что резкое изменение позиции Сталина по вопросу о возможных сроках начала войны произошло после 6 апреля 1941 года в результате нападения немцев на Югославию. После чего позиция Сталина по этому вопросу постоянно смещалась к возникновению войны с Германией в 1941 году, но в сроках её начала он просчитался, потому и совершил ряд непоправимых ошибок для её неудачного начала.

О последнем месяце перед войной и принимаемых Сталиным решениях хочется поразмышлять подробнее на следующих страницах этой книги. В июне 1941 года по всем признакам неумолимо приближалась роковая дата начала Великой Отечественной войны. И тем удивительнее, какие значительные события происходили в этом месяце. Судите сами: 13 июня в средствах массовой информации СССР выходит уже известное нам сообщение ТАСС. А ещё 14 мая Гитлер пишет успокаивающее письмо Сталину о своём якобы миролюбии к СССР и просит его не обращать серьёзного внимания на возможные приграничные провокации со стороны его военных. Надо признать, тон его письма довольно убедительный, миролюбивый и дружеский. Хорошо известно, что Гитлер был превосходным оратором и обладал огромной силой убеждения в своих речах, как на собеседников, так и на массовую аудиторию. Лучше всего об этом сказал в своих мемуарах «Воспоминания солдата» родоначальник танковых войск Германии Гейнц Гудериан, незадолго до окончания войны он был начальником Генерального штаба вермахта: «Гитлер – в высшей степени умный человек, он обладал исключительной памятью, особенно на исторические даты. ‹…› Гитлер обладал необыкновенным ораторским талантом; он умел убеждать не только народные массы, но и образованных людей. В своих речах он исключительно умело подделывался под образ мышления своих слушателей. Перед промышленниками он говорил иначе, чем перед солдатами, перед национал-социалистами по-другому, чем перед скептиками, перед гауляйтерами иначе, чем перед мелкими чиновниками. Самым выдающимся его качеством была его огромная сила воли, которая притягивала к нему людей. Эта сила воли проявлялась столь внушительно, что действовала на некоторых людей почти гипнотически. Я сам лично часто переживал такие минуты» [Гудериан, 1999, с. 596–597]. Приглашаю, уважаемый читатель, прочитать ещё раз письмо Гитлера Сталину накануне войны и убедиться, что Г. Гудериан прав в своём мнении о способностях Гитлера почти гипнотически внушать собеседнику свою мысль, да и как о выдающейся личности того времени.

Письмо Гитлера Сталину от 14 мая 1941 г.: