Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол»

Снова возвращаюсь к книге «Ледокол», поскольку считаю эту книгу В. Суворова главной книгой о войне в его творчестве, а всё, что он написал после неё, – это дополнение к ней в более подробном изложении некоторых вопросов, недостаточно описанных в его главной книге. И я, продолжая размышлять об этой книге, иногда вынужден буду выходить за её формат, не нарушая целостности концепции, изложенной автором, а возможно, дополню, уточню или укажу на допущенные автором неточности при рассмотрении некоторых вопросов. В книге «Главная книга о Второй мировой войне» автор пишет: «Осенью 1940 года были созданы так называемые “Трудовые резервы”. Миллионы подростков принудительно посадили на казарменное положение, прикрепили к военным заводам и заставили вкалывать. Механизм закабаления был простым. Было объявлено, что жизненный уровень советского народа поднялся так высоко, что за обучение в вузах и старших классах школ следует платить. Но гражданам платить было нечем, поэтому из старших классов и высших учебных заведений валом повалил народ. Остались только те, которым было чем платить. А обо всех остальных наша родная власть проявила заботу – в “Трудовые резервы”. Ты туда попадаешь по мобилизации, а побег из “Трудовых резервов” (попадали туда с 13–14 лет) был возведён в ранг уголовного преступления. “Обучение” в учебных заведениях трудовых резервов – два года с сочетанием выполнения производственных норм. Тебя будут учить, потом за эту учёбу нужно было 4 года отработать на этом заводе, к которому тебя приписали, без права выбора места работы и условий труда» [Виктор Суворов, 2011, с. 35].

В этом коротком описании про «Трудовые резервы» автором допущен целый каскад неточностей и утверждений, не соответствующих действительности. Сразу внесу некоторую ясность. Мне в 1952 году довелось окончить ФЗО № 5 при Челябинском металлургическом заводе, и я на полном основании просто обязан указать на ошибки автора, коснувшегося этой темы. Мне неизвестны были факты закабаления и принудительной обязаловки насильно обучаться молодых людей в подобных учебных заведениях. К тому же, в своём подавляющем большинстве деревенские и городские ребята и совсем юные девчата принимались в ФЗО только с 16-летнего возраста и стремились попасть туда добровольно, чтобы выучиться хоть какой-нибудь специальности и стать городским жителем, а главное избавиться от закабаления на всю жизнь в колхозе. Да и городская ребятня добровольно стремилась поступить в любое из этих учебных заведений ФЗО, или ремесленное училище, куда принимались юноши с 14 лет, учились два года и два года отрабатывали на предприятии после его окончания. Надо же учитывать, что в названных учебных заведениях было трёхразовое питание, довольно приличное по тому времени, и соответствующая форма одежды за государственный счёт. Кроме того, раз в десять дней была баня, белые чистые простыни, которые производили очень даже сильное впечатление на деревенскую голытьбу. Такого комфорта деревенская безотцовщина ещё не видела в своей жизни. Кроме того, была предусмотрена и культурная программа. Почти каждый выходной день учащиеся коллективно посещали кинотеатр либо ещё какое-нибудь культурное заведение. И давайте не будем забывать, что подавляющее большинство учащихся были сиротами войны. Выбора у них не было. Отрабатывали выпускники положенный по закону срок после окончания этих учебных заведений на том заводе и в цехе по полученной специальности и не имели права менять место работы и полученную специальность после окончания шестимесячного обучения – три с половиной года. Более подробно об этом я описал в своей недавно вышедшей книге «Родимая сторонка» (2-е изд.).