Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол»

Жестокое сексуальное насилие всегда неразрывно связано с худшим из всех социальных конфликтов – войной. Это правило без исключения, на все времена. К сведению читателей, 9 сентября 1939 года германский министр внутренних дел Вильгельм Фрик издал указ о создании публичных домов на оккупированных территориях, а затем и передвижных фронтовых борделей. Это, по мнению руководства Третьего рейха, служило поддержанию воинской дисциплины и высокому боевому духу в войсках, избавлению от мужеложства среди личного состава, а также изнасилования женщин на оккупированных территориях. Но эти меры не предотвратили массового изнасилования женщин гитлеровским воинством на занятых им территориях. Воинам Советской армии, с жестокими боями вступившим на территорию Германии в начале 1945 года, никогда и никем не разрешалось ни грабить, ни тем более насиловать немецких женщин. И, тем не менее, и то и другое имело место, и скрывать это было бы глупо. Психологическое состояние советских воинов понять нетрудно. Освобождая свою землю от гитлеровских захватчиков, советские воины своими глазами видели их зверства, сожжённые дотла деревни, разрушенные города и неисчислимое множество убитых мирных жителей вместе с детьми. После своего отступления с нашей территории гитлеровские вояки по приказу Гитлера оставляли выжженную землю. Всё это вместе взятое не прибавляло уважения к немецкому народу, а вот ярость благородная отмщения за всё содеянное гитлеровским воинством закипала в сердцах многих воинов, и сдержать себя не все могли. Это правда. Немецкий публицист Атина Гроссманн в статье «Вопрос молчания: похищение немецких женщин» (1995 г.) пишет: «Как только Красная армия вступила на территорию Германии, политуправление армии (штаб – т. Сталин) издаёт приказ, смысл которого сводится к запрещению насилования немок. Странно, когда Красная армия вступила на территорию Румынии, аналогичного приказа не было. А тут появился. Почему? Неужели товарищу Сталину немки дороже румынок или венгерок? Дело в том, что, войдя на территорию Германии, Советская армия вступила в непосредственный контакт с союзниками. И т. Сталин был обеспокоен, какое впечатление она произведёт на союзников. И если бы в мае 1945 года в Берлине “под русскими” произошли массовые изнасилования немок, то назавтра стало бы известно американцам и вездесущим американским газетчикам. И уж они бы постарались показать, что Советская армия не освободительница, а «насильница». И далее Гроссманн продолжает: «Население Германии догадывалось о преступлениях на Восточном фронте и знало, хотя бы по слухам, о том, что поведение вермахта и СС на территории Советского Союза сильно превысило границу известной прежде военной жестокости, а потому ожидало ответной мести в тех же масштабах».