Размышления перед казнью

Неудивительно, что боевая ценность армии, уже давно потерявшей своих наиболее храбрых молодых офицеров и самых лучших уитер-офицеров, вес более снижалась. Ведь она не получала полноценной замены, и пополнение ее поредевших рядов шло преимущественно за счет лишаемых брони рабочих восшюй. промышленности, которые уже считали, что война с се ужасами обошла их стороной, а также выздоравливающих и выписываемых из госпиталей, которые возвращались на фронт с весьма смсшашшми чувствами. Наряду с этим сухопутные войска черпали необходимое пополнение и из так называемых «прочесываний» в самом рейхе и внутри многочисленных формирований и учреждений фронтового тыла. О ценности всех этих пополнений говорить не приходится. Поэтому нечего удивляться тому, что боевой дух и готовность к самопожертвованию постоянно падали. Фюрер, как старый фронтовик [19] 14—[19] 18 гг., нс мог нс считаться с этими соображениями, но утешался тем, что и у противника дела пойдут точно так же, если нс хуже.

Для справедливого решения проблемы продолжающегося изъятия людей из военной экономики с целью пополнения вермахта имелся только один выход: начать призыв на военную службу С самых молодых возрастов. Я без устали боролся за этот метод — вопреки всем ухищрениям министерства военной промышленности, но уши фюрера желали слушать только его доводы. В принципе он соглашался со мной, но дело с мертвой точки не двигалось!

Шпеер снова и снова добивался своего: работодатели военной экономики, включая государственные предприятия (железнодорожный транспорт, почта и т.п.), получили право высвобождать для воешюй службы только тех, с кем им было не жаль расставаться, а наиболее ценные кадры оставлять себе и лишь количественно (хотя бы приблизительно) предоставлять установленный контингент.

Заполнять бреши в военной экономике должен был Заукель⁴²⁹— генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы за счет квалифицированных рабочих из рейха и из захваченных областей. Не кто иной, как сам Заукель признавал правильными мои взгляды по этому вопросу и даже со всей откровешюстью, весьма доверительно говорил мне: в этом «гешефте» вермахт всегда оказывается обманутым, а военная промышленность не только забирает себе бесцешше для вооружешшх сил кадры, но и скрывает многих квалифицированных работников, маскирует их от мобилизации, оставляет себе про запас. Заукель считал, что число этих неправомерно избавлешшх от военной службы достигает по меньшей мере 500 тыс., в большинстве своем лучших солдат.

Что означали эти люди для армии, сражающейся на Востоке? Расчет очень прост: при наличии 150 дивизий пополнение каждой на 3 тыс. человек означает усиление ее боеспособности в размере половины численности ее рядового состава. Вместо этого сокращающиеся строевые части пополняли всякими обозниками и т.п., заменяя их русскими добровольцами из военнопленных.

Я постояешо сознавал, что не только сохранение, но и повышение уровня военного производства — высший закон, ибо замена использованного и обновление вооружения и восшюго имущества — это предпосылка обеспечения боеспособности войск. Ведь расход оружия и боеприпасов гигантски возрос! Чем дольше длится война, уподобляясь позиционной Первой мировой, тем все более фантастических цифр достигает этот расход. И все же я был и остаюсь убежден, что боец, который применяет оружие, — это всегда основной элемент боеспособности войск. Я отнюдь не намерен недооценивать в наш век стремительного развития военной техники в современной войне. Тот, кто не осознал этого, — дилетант в военном деле.

Для методов Гитлера было характерно достигать максимального результата тем, что он сталкивал друг с другом противоположные интересы. В данном случае интересы лично министра вооружения и боеприпасов и интересы начальника ОКВ, давая каждому из нас такие задания, о которых сам заранее знал, что они невыполнимы. Пусть поборются между собой! Мне нужны солдаты, а Шпееру — работники военной промышленности. Я хотел пополнять все время сокращающиеся силы фронта, а Шпеер — не допускать снижения уровня военного производства.

И то и другое сразу, одновременно было недостижимо и не-сочетаемо, если бы Заукель только не поставлял рабочую силу.

Что ж удивляться тому, что Шпеер не получал той замены призванных в вермахт работников, которой он требовал, еще до того, как выполнить мои заявки.