Размышления перед казнью

Кейтель: Да, имелось указание, которое доводило до сведения всех войсковых частей, какие организации использовались для осуществления больших задач и какого рода ответственность при этом существовала. Далее говорилось, что все военные инстанции сухопутных сил должны действовать в полном соответствии с указанием. Я препроводил это указание всем соответствующим инстанциям — не издал его, а препроводил другим инстанциям.

Руденко: Это было ваше указание или вы только исполняли указание фюрера?

Кейтель: Я лишь передавал данные мне фюрером поручения. Я вообще не мог давать приказания рейхсмаршалу Герингу в этом направлении.

Руденко: Вы дали приказ не рейхсмаршалу Герингу, а приказ вооруженным силам.

Кейтель: Я не мог давать им приказов — я мог лишь повеление фюрера довести до сведения главнокомандующего сухопутными силами, который, в свою очередь, должен был сообщить о нем дальше своим войскам.

Руденко: Вы не расходились с этим желанием фюрера?

Кейтель: Я не возражал, поскольку здесь речь шла о задачах ОКВ.

Руденко: Вы подтверждаете, что в этом распоряжении была поставлена задача немедленной и полной эксплуатации оккупированных областей Советского Союза в интересах военной экономики Германии?

Кейтель: Такого рода приказ, где говорилось о задачах, которые должны были осуществляться экономической организацией «Ольденбург», я не издавал. Я передал лишь основное содержание «Зеленой папки» ОКХ, чтобы потом были даны дальнейшие распоряжения.

Руденко: Вы признаете, что директивы, содержавшиеся в «Зеленой папке» Геринга, были направлены на разграбление материальных ценностей Советского Союза и имущества его граждан?

Кейтель: Нет, по моему мнению, о разграблении в «Зеленой папке» ничего не говорилось. Вместо разграбления следует сказать: использование лишних продуктов, главным образом в области питания, а сырье должно было использоваться для военной экономики Германии и не уничтожаться.

Руденко: Это вы не считаете грабежом?

Кейтель: Слова: военные трофеи, использование запасов, обнаруженных во время военных действий, грабеж и тому подобное—являются понятиями, которые, как мне кажется, не должны здесь дефинироваться.

Руденко: Хорошо, не будем спорить. Я имею к вам последний вопрос в связи с нападением на Советский Союз. Согласны ли вы с тем, что способы ведения германской армией войны на Востоке самым резким образом расходились с элементарными представлениями о воинской чести армии и с понятием военной необходимости и целесообразности?

Кейтель: Нет, я не могу признать этого в такой форме.

Руденко: Какие задачи ставились немецким верховным главнокомандованием перед германскими вооруженными силами в случае их успешного для Германии окончания войны против Советского Союза? Вы, очевидно, знакомы с документом «Руководство морской войной», который был уже запроектирован 8 августа 1941 г. по вопросу о задачах дальнейшего ведения войны после окончания восточной кампании? Речь идет о разработке планов вторжения в Иран, Сирию, Египет. Вы знаете этот документ?

Кейтель: Этот документ я вижу в первый раз здесь, на процессе. Он начинается предложением: «У штаба военно-морских сил имеется проект директивы относительно дальнейших планов после окончания Восточной кампании». Этого указания или этого приказа военно-морских сил я никогда не видел и не мог его видеть. Этот проект директивы должен был, очевидно, исходить из ОКВ; в штабе оперативного руководства имелись офицеры армий, флота и авиации. Очень может быть, что здесь в форме проекта директивы изложены мысли, которые в свое время были доведены до сведения офицеров штаба оперативного руководства. Я сейчас не помню такой директивы штаба оперативного руководства. Может быть, Йодль даст сведения об этом.

Руденко: Но вы видели, что этот документ планирует захват Гибралтара при активном участии Испании, он планирует нападение на Сирию, Палестину в направлении на Египет и т.д. Вы говорите, что об этом документе вы не имеете представления?

Кейтель: Я охотно дам объяснение по этому поводу, а именно: захват Гибралтара, который является входом в Средиземное море, был запланирован на предыдущую зиму 1939/40 г., но этот план не был реализован. Но остальное, о чем упоминалось в проекте, было лишь выражением идей, которые возникали в связи с той обстановкой, которая создалась в ходе операции севернее Кавказа. Я отнюдь не собираюсь утверждать, что это были идеи, которые не занимали умы. Но я просто этого не помню; я не читал всех документов и бумажек, которые исходили из оперативного штаба в виде проектов.

Руденко: Если такие документы, как вопрос о захвате стран, считаются бумажками, тогда что же у вас считается важными документами?