Размышляя о Брюсе Кеннеди

— Иногда просто необходимо побыть вдали от семьи, — сказала она. — Только вот одной недели явно маловато. А потому… — И она сразу перешла к делу, благо брат не перебивал ее и не спрашивал ни о чем. Не может ли он…

Она рассказала о «другом номере», который ей придется снять в случае, если она решит задержаться, и не может ли он дать ей в долг, лучше телеграфом, потому что она перерасходовала лимит кредитки. Именно в долг, она все до последнего цента вернет.

— Ничего себе! — воскликнул Рюйд, как только она на одном выдохе назвала сумму. — Уж не дом ли ты там собираешься покупать?

Однако потом сказал, что деньги она получит уже завтра утром («Ах нет, завтра воскресенье, тогда в понедельник»), только вот на какой банк переводить?

— Банк Бискайи, — быстро ответила Мириам, потому что конечно же думала об этом. У Банка Бискайи было отделение рядом с «Рейной Кристиной».

— Подожди-ка. — Голос Рюйда зазвучал вдруг собранно и твердо, и у нее перехватило дыхание. — Получается, тебя не будет на премьере?

— Да.

— А что Бен думает на сей счет?

— Он пока ничего не знает.

На другом конце линии послышался короткий смешок. Нет, не настоящий, скорее, так смеешься, когда ребенок расскажет какой-нибудь жутко примитивный анекдот, а тебе не хочется его обижать.

— Я как раз собираюсь ему позвонить, — сказала Мириам. Правда. Ах, скажи она правду, как ей стало бы сразу легко. Я тут встретила одного человека… Она знала наверняка, что брат, который на восемь лет моложе, поймет ее лучше кого-либо. Может, еще и поддержит. К Бену он всегда относился с уважением, хотя его фильмы ему мало что говорили. На премьерах он отводил Бена в сторону и говорил с ним о том, что ему понравилось. Но, выпив два бокала пива, он уже часов в двенадцать начинал посматривать на часы. «Мне пора, — шептал он Мириам и целовал ее на прощание в обе щеки. — Знаешь, есть люди, которым положено работать», — добавлял он, подмигнув.

— Рюйд? А ты помнишь того американца, Брюса Кеннеди из «The Saratoga File»? — Когда же это было — месяц назад? — они тогда смотрели на DVD «The Saratoga File». У Рюйда дома, Ингрид ушла на родительское собрание, а дети уже спали.

— Кстати, Бен определился с рекламным роликом? — спросил Рюйд, прежде чем она продолжила разговор о «The Saratoga File».

— Что за ролик?

— Ну, у нас был разговор с месяц назад. Неужели он тебе ничего не рассказывал?

Мириам почувствовала, как сперва что-то задергалось в колене, а потом дерганье переместилось наверх — в голову.

— Для «Бургер-Кинг», — сказал Рюйд. — Через Арнолда. Ты помнишь Арнолда? У меня на дне рождения — длинный такой, в джинсовой рубашке. Ты тогда с ним у нас в саду разговаривала.

Да, она припомнила мужчину, который предложил принести ей белого вина, а потом у них завязался разговор. И не потому, что я жена Бернарда Венгера, подумала она тогда. Просто потому, что я ему понравилась. Преимущество праздников вообще и в частности дней рождения в доме Рюйда и Ингрид заключалось в том, что там собирались люди, которые не интересовались нидерландским кинематографом — разве что осознавали наличие отечественных режиссеров, но примерно так же они знали, что через столько-то времени полагается чистить канализацию или что в их районе проложены велосипедные дорожки. Что за люди этим занимаются, как их зовут, об этом они не имели ни малейшего представления.

Непринужденно — так Рюйдовы друзья смотрели на нее. Они не докучали ей вопросами о творческих планах ее мужа, глаза их не загорались, когда муж подходил к ним, как случалось в Амстердаме. Она была просто сестрой их друга, Рюйда, не больше и не меньше. Возможно, она могла понравиться — во всяком случае, пока не доказано противоположное. Среди друзей Рюйда она сама была кем-то, но не чем-то при ком-то.

И мужчина в джинсовой рубашке поинтересовался именно ее жизнью, работает ли она, когда же она, хихикнув, ответила, что, мол, «ведет жизнь тупой домохозяйки», рассмеялся. Потом спросил, какие у нее увлечения. А узнав, что она изучает испанский, радостно удивился. Он интересовался и радовался искренне, вовсе не из вежливости. Испания была его любимой страной, причем, к ее сведению, его внимание привлекали не пляжи, но бескрайние просторы внутри страны, напоминавшие огромные американские ландшафты. Его звали Арнолд, и занимался он гамбургерами. Но что и как, Мириам забыла.

— Да-да, вспомнила, — сказала она. — Приятный человек.

Действительно, он был не лишен привлекательности, хороший рост, немного сутуловатый, руки в карманах, так обычно держатся высокие люди, которым не хочется общаться с собеседником словно свысока. Однако он не вызвал у нее никаких фантазий вроде обнаженного длинного тела рядом, потом сверху — как он должен изогнуть спину, чтобы поцеловать ее в губы.

— Не знаю, почему мы об этом заговорили, — сказал Рюйд. — Кажется, мы говорили о тебе и о Бене, ну да, и Арнолд вдруг спросил, имел ли он дело с рекламными роликами.

— Да.

— Но Бен откликнулся как-то вяло.