Размышляя о минувшем

Так и случилось. Фашисты сбросили на свои же танки серию авиационных бомб. Два танка загорелись, остальные повернули назад и скрылись.

— А у гитлеровцев не так уж все четко организовано, как они хвастаются, — прокомментировал кто–то.

— Может быть, это и верно, но у нас положение тоже не блестящее. Судя по огню, противник подтянул новые силы, а мы уже ввели в бой последние резервы, фланги остаются открытыми. Что думаете делать, товарищ Лебеденко? — обратился я к командиру дивизии.

— Наступать, — быстро ответил он.

— Я и сам за продолжение наступления, но с открытыми флангами далеко не уйдешь. А если враг ударит во фланг?

— Тогда, что же, может быть, перейти к обороне?

— Нет, пока рано, но необходимо принять меры на случай контратаки. Создайте резерв в один — два батальона и подтяните его на правый фланг, где были замечены танки. Надо подготовиться прежде всего к отражению танковой контратаки. Прикажите артиллеристам выдвинуть туда один дивизион. Действуйте. А я поеду в Копыровщину. И если туда уже подошла 89-я дивизия, прикажу наступать ей вдоль дороги на Духовщину. Этим будет обеспечен ваш левый фланг.

Командный пункт командира 89-й стрелковой дивизии полковника Т. Ф. Колесникова разместился в оборудованной еще саперами 91-й дивизии землянке, неподалеку от Копыровщинской семилетней школы. Отсюда открывался хороший обзор на противоположный берег реки Вопь. К тому времени, когда я разыскал КП, 89-я дивизия уже вела бой: полковник Колесников начал наступательные действия, не дожидаясь приказа, так как видел, что 91-й дивизии нужна была немедленная помощь. Я поблагодарил его за инициативу и приказал послать связного к Лебеденко.

В 18 часов 25 июля командир одного из полков 89-й дивизии полковник В. Б. Дубов донес комдиву: полк достиг реки Лойна в восьми километрах западнее Копыровщины; артиллерийский и минометный огонь противника прижал пехоту к земле; в полосе наступления появились вражеские танки; полк несет потери.

Полковник Колесников выехал в полк к Дубову, чтобы на месте принять необходимые меры.

Все более трудная обстановка складывалась и для частей 91-й дивизии. Немцы подтянули свежие силы с соседних участков и начали ожесточенные контратаки. Танки противника атаковали наш правый фланг, вышли в тыл дивизии, угрожая отрезать ей пути отхода. Только благодаря находчивости и твердости генерала Лебеденко частям соединения удалось пробиться через почти сомкнувшееся вражеское кольцо и отойти на исходные позиции — восточный берег реки Вопь. Некоторые подразделения все же попали в окружение — несколько сот красноармейцев и командиров остались в тылу врага, укрывшись в лесу. Многие из них той же ночью возвратились в свои части, переправившись через Вопь вплавь мелкими группами. Не удалось вывезти артиллерию. Она почти полностью осталась за рекой. Правда, гитлеровцы не успели воспользоваться ею, так как спустя несколько дней она была отвоевана у противника.

Несколько позже, в первых числах августа, в районе боев 91-й дивизии вышел из окружения вместе с большой группой красноармейцев и командиров генерал И. В. Болдин. Он прошел по тылам врага от самой границы. В лесу западнее реки Вопь к возглавляемому им отряду примкнули оставшиеся в тылу бойцы и командиры 91-й дивизии.

89-я дивизия поздно вечером 25 июля тоже была вынуждена отойти на исходные позиции, хотя и с меньшими потерями, чем 91-я. Так закончился первый день боя. Он не принес желаемого результата.

Одной из причин неудачи была несогласованность действий между армейскими группами. Продвинувшись на 15–20 километров вперед, мы не смогли обеспечить флангов. Другая и, пожалуй, основная причина неудачи заключалась в том, что противник намного превосходил нас в технике. Во фланг и тыл 91-й дивизии вышло не менее сотни немецких танков, а мы не имели ни одного. Во второй половине дня над нами почти непрерывно висели вражеские самолеты. От сбрасываемых ими бомб и пулеметного обстрела с воздуха мы, правда, несли незначительные потери, но непрерывные бомбежки дезорганизовывали управление частями. К тому же отсутствие над полем боя нашей авиации отрицательно сказывалось на моральном состоянии войск.

Итак, первый день боя сложился неудачно. Но наши усилия не пропали даром. Предпринятым наступлением мы оттянули на себя часть сил противника и тем самым несколько облегчили положение Смоленской группировки советских войск.

Ночью в штаб группы прибыл генерал В. Д. Соколовский, начальник штаба фронта. Ознакомившись с обстановкой, он обещал ускорить прибытие в группу 166-й дивизии. За ней вновь направился генерал Селезнев, но опять возвратился, что называется, с пустыми руками: части дивизии продолжали вести бой в районе Боголюбово.