Разная любовь, разная смерть

– Значит, они там и были. – Я обратился к Керригану:

– В багажнике у нее находились деньги, во втором чемодане или в какой-нибудь другой сумке. Он слишком спешил и не стал возвращаться, чтобы положить ключи в ее сумочку.

– Однако он забрал ключ от бунгало, – заметил Макнейл.

– Он его недалеко увез, – возразил я. – Наверняка выбросил по дороге в траву.

По направлению к нам двигалась, звеня ключами, толстая грузная женщина, за которой полз вновь прибывший автомобиль, видавший виды черный “бьюик” с сидевшей в нем беспокойного вида молодой парочкой. Я спросил Макнейла:

– Где мы можем спокойно посидеть и побеседовать?

– Мы живем в квартире за конторкой дежурного клерка. – Толстухе, к тому моменту поравнявшейся с нами, он сказал:

– Бетси, это люди из Нью-Йорка. Они хотят поговорить с тобой, когда у тебя найдется свободная минутка.

Бетси – имя ей совершенно не подходило – поглядела на нас из-под насупленных бровей с видом властной женщины, которая привыкла всю жизнь погонять мужа, как погонщик – мулов, и чертовски от этого устала. Она небрежно кивнула нам в знак приветствия, бросив на ходу: “Когда я освобожусь”, и прошлепала дальше. Мы отступили в сторону, давая дорогу “бьюику”, в котором мимо нас проехали нервно моргавшие и глядевшие прямо перед собой молодые люди.

Мы вернулись в бюро, и Макнейл провел нас через конторку, потом через занавешенный дверной проем в маленькую гостиную, заставленную тяжеловесной мебелью, которая, вероятно, лет двадцать назад приобреталась для комнаты вдвое большей по размеру. Макнейл усадил нас и пару минут изображал из себя гостеприимного хозяина, предлагая по желанию – кофе, пиво, спиртное, пододвигая и отодвигая пепельницы, пока я не сказал:

– У меня только одно желание – минутку с вами побеседовать.

– Простите, – извинился он. – Конечно, вы правы. – Он тут же сел и сложил руки на коленях. Я спросил:

– Вы можете описать мне мужчину?

– Какого мужчину? – не понял он.

– Того, с которым она приехала, – объяснил я.

– Нет. Она приехала одна. Говорила, что собирается здесь вскоре с кем-то встретиться. Но, если он и появлялся, я его не видел.

– Судя по всему, он появился, – заметил Керриган.

– Вы думаете, это он и был? – заинтересовался Макнейл.

– Когда она прибыла сюда? – продолжал я, не отвечая.

– В понедельник. Приблизительно в это же время. А сейчас был четверг. Я спросил у Керригана:

– Сходится? Когда она сбежала?

– Наш друг обнаружил записку в понедельник вечером. Риту он в последний раз видел в субботу.

– Ясно. – Я взглянул на Макнейла. – Значит, она приехала сюда в понедельник. Она выбрала мотель, зная, что вы связаны с мафией, или это просто совпадение?

При слове “мафия” Макнейл вздрогнул, из чего я заключил, что, как бы там ни было на самом деле, в душе он убедил самого себя, что не имеет к мафии никакого отношения.

На мой вопрос вместо него ответил Керриган:

– Рембек много путешествует. Возможно, он здесь с ней несколько раз останавливался и она запомнила. Про то, что существует какая-то связь с корпорацией, ей известно не было.

Макнейл с готовностью закивал, радуясь возможности избежать неприятностей.

– Верно, – подтвердил он, – мистер Рембек несколько раз останавливался у нас. Не знаю точно, была ли с ним именно эта дама, но мистера Рембека я хорошо помню. У него автомобиль вроде того, на котором вы приехали.

– Вернемся к женщине, – прервал я его. – Какое имя она использовала?

– Рита Маннерс.

Я уточнил, какую она записала фамилию в книге регистрации, и он повторил “Рита Маннерс”, а Керриган удивился, какое это имеет значение.

– Да особенно-то никакого, – ответил я. – Просто она решила поиграть в слова, и мне стало интересно, насколько она заигралась.

– Поиграть в слова?

– Ее фамилия Касл , то есть “замок”. Иначе “большой дом”. Рита Манор

– “усадьба”. Но она не захотела взять имя, которое сразу бы привлекло внимание, поэтому переделала его в Риту Маннерс с обычным написанием.

– Ну и что с того?

– Это дает о ней кое-какое представление, – пояснил я, – и может помочь нам лучше ее узнать, а возможно, и вычислить, каким она мыслила себе настоящего мужчину.

Керриган сделал на сей счет откровенное предположение.

– Нет, – возразил я. – Я уже знаю, что она была натура сложная.

Вошла жена Макнейла, отчего гостиная сразу как будто уменьшилась в объеме, и, ни к кому конкретно не обращаясь, проворчала:

– Если те двое женаты, то я царица Савская. Макнейл похлопал рядом с собой по дивану, приглашая ее присесть.

– Садись, Бетси.

Она громко фыркнула, плюхнулась на диван и, устраиваясь поудобнее, натянула выцветшую юбку на толстые колени.

– Если зазвенит звонок, – предупредила она, – мне нужно будет уйти.

– Это не займет много времени, – успокоил я ее. – Кто из вас двоих поселял ту девушку?

– Я, – ответил Макнейл.

– На сколько дней она брала бунгало?

– Продлевала каждый день. Утром приходила и платила за следующий день.

– Она с кем-нибудь из вас разговаривала?