Разнести повсюду весть (ЛП)

— …может быть, я не могла дать ему идеальную жизнь с двумя голубыми папочками, миленькой школой и миленькой маленькой сестричкой, но это не значит, что я не пыталась. В любом случае, что ты знаешь? Ты просто богатый кусок дерьма из Бостона, которому не приходилось работать ни дня за свою грёбаную голубую жизнь. В этом весь ты. Просто богатый кусок дерьма, который пытается отобрать единственное, что у меня осталось в этом мире. Будто у меня уже не отобрали всё остальное.

— Я рыдаю, — жестоко произнёс Джексон. — Пока вы сидите здесь и жалеете себя, я пытаюсь разобрать беспорядок, в который вы превратили жизнь своего сына, и дать ему будущее, в котором не будет тюрьмы или психушки. Так что засудите меня.

— Будешь так со мной говорить, и я никогда не откажусь от прав на этого мальчика! — бросила в ответ она.

— Что ж, по крайней мере, теперь у вас есть годы, чтобы подумать над этим, не так ли? — произнёс Джексон, поднимаясь на ноги.

— Ты не дашь мне с ним попрощаться? — спросила она жалостливым тоном.

— Если он хочет с вами попрощаться, то может, — Джексон повернулся посмотреть на меня.

Я побудил Тони развернуться, посмотреть на мать, но он не хотел. Он зажмурил глаза, будто боялся. Его тело замерло в моих руках, и я понял, что у него вот-вот случится авария.

Я погладил его по спине, поцеловал в висок, притянул ближе, побуждая расслабиться, довериться мне, не расстраиваться.

Он тихо заскулил, задержав дыхание.

— Тише, малыш, — прошептал я ему на ухо, кругами гладя по спине. — Всё будет в порядке, милый.

Джексон и Линда наблюдали.

— Он даже не хочет смотреть на меня, да? — спросила Линда Горзола, в её голосе появился первый настоящий намёк на искреннюю грусть.

— Дайте ему время, — сказал Джексон.

Глава 82

Ты, должно быть, считаешь меня глупой

На парковке Амелия, которая всё время была тихой, внезапно разрыдалась.

Джексон повернулся на своём сидении.

— В чём дело, сладкая?

Она прижала руку в перчатке к лицу, выглядя разбитой.

— Амелия? — встревожено спросил я. — Что такое?

— Она была такой злой! — воскликнула Амелия.

— Она была вроде как напугана, не так ли? — произнёс Джексон.

— И бедный Тони даже не хотел на неё смотреть! Что за ужасная женщина!

— Она связалась с плохими людьми, — отметил Джексон.

— Единственное, для чего она хороша, это для донорства органов, — сказал я. — Конечно, то же самое можно сказать об Энн Коултер.

Джексон с неодобрением нахмурился, глядя на меня.

— Но Тони такой милый, — сказала Амелия, вытирая глаза. — Это не справедливо.

— Нет, не справедливо, — согласился Джексон.

— И она сказала, что вы двое…

— Не переживай ни о чём, что она сказала, сладкая, — ответил Джексон. — Не обращай на это никакого внимания.

— Но она была такой злой!

— Она несчастная женщина в очень несчастной ситуации, но мы есть друг у друга, разве нет? Мы семья, и мы держимся вместе, и неважно, что говорит какая-то женщина. Ты меня понимаешь? Мы есть друг у друга, и мы позаботимся друг о друге, и не важно, что о нас говорит кто-либо другой.

Она посмотрела на Тони, который сидел рядом с ней, пристёгнутый и с сонным видом, и закусила губу.

— Я хотел, чтобы ты её увидела, — сказал Джексон, — потому что хотел, чтобы ты поняла, Тони нуждается в нас. Он нуждается в тебе. Ты его сестра, и он нуждается в твоей помощи. Он нуждается во всех нас. Мы никогда снова не позволим этой женщине или какой-либо другой женщине, или какому-либо другому человеку сделать с ним что-то. Понимаешь?

Она кивнула.

— Мне жаль, что ты расстроена, — сказал Джексон. — С тобой всё будет хорошо?

— Мне жаль, мистер Джек, мистер Вилли, но прямо сейчас я просто очень скучаю по своей маме.

— Я знаю, сладкая, — сказал Джексон. — Мы съездим к ней на обратном пути. Хорошо?

— Ты, должно быть, считаешь меня глупой.

— Я бы никогда так не подумал.

— Она просто меня разозлила.

— Хорошо, — сказал Джексон.

— Это не хорошо.

— Хорошо. Это значит, что тебе не нравится видеть, что к людям относятся плохо. И это значит, что ты хороший человек. У тебя доброе сердце. Думаю, Тони очень повезло с такой сестрой, как ты.

— Ты так думаешь?

— Я так знаю, сладкая.

— Даже если он козявочный зад, который ковыряется в носу?

— Даже если так.

Она вытерла глаза, пытаясь взять себя в руки.

— Мистер Джек?

— Да?

— Ты напоминаешь мне моего папу.

— Уверен, твой папа был хорошим.

— Иногда я думаю, что он может разозлиться на меня.

— Почему?

— Потому что его нет уже долгое время, и иногда я о нём забываю. А когда кто-нибудь спрашивает о моём папе, я думаю о тебе и мистере Вилли. А затем думаю: “О, нет, это неправильно”. Ты не мой папа. Мистер Вилли не мой папа. У меня уже есть папа.

— Никто не может заменить твоего папу, — сказал Джексон. – Но, может быть, мы можем постараться закончить то, что он начал. Я имею в виду, он подвёл тебя к отличному старту, так что, может быть, мы с Вилли можем вступить и помочь тебе закончить работу. В этом есть смысл?

— Наверное.

Джексон достал салфетку из бардачка, протянул её Амелии.

— Ты в порядке, сладкая? — спросил он.

— В порядке. Прости. Ты, должно быть, считаешь меня глупой.