Читаем Разное полностью

Да, при наличии доброй воли ты следуешь инструкции. Когда ты преступаешь, ты инструкцию нарушаешь – и это очень важно. Кто-то, должно быть, с самого начала не будет следовать моей инструкции, а пойдет прямо так – и это тоже интересно. Причем интерес этот – не сторонний, когда кто-то наблюдает и подсчитывает, кто как пошел. Мне кажется, что это должно быть интересно и для самого поступающего – тем или иным способом, следующего инструкции или нарушающего ее.

Когда я придумывал эту работу, я почему-то вспоминал Жванецкого и его монолог «На эскалаторе». Помните? «Не оглядываться!», «Стойте справа!», «Идите!», «Теперь направо!», «Не торопиться!», ну, и так далее.

Да, такое злое диссидентское представление о человеческом сообществе как стаде баранов. Смотрите, что получается: реализуя ваш авторский замысел, следуя инструкции, человек оказывается просто-таки конформистом, а его добрая воля – полнейшим безволием и беспринципностью.

Напротив, «Лабиринт» провоцирует осознание собственного конформизма. И потребность переступания, ощущение поступка, если хотите. Хотя не обязательно поступка. Ведь поступок – это если кто-то сразу не будет следовать инструкции. Те же, кто послушно пройдут весь маршрут и прочтут записку, что теперь они вольны идти, как им хочется, почувствуют освобождение – все, инструкции больше нет. Для них это будет начало свободы. Но, независимо от того, в начале или в конце – сам момент переступания через виртуальные стены, ощущения, возникающие при этом, – в этом смысл и цель проекта.

В проекте «Лабиринт» большое значение имеет поведение человека, и это сближает его с перформансом. Но обычно в перформансе центральное место занимает сам автор.

Для меня это скорее хеппенинг. Посетителю предлагаются некоторые изначальные условия, а дальше все развивается спонтанно, само по себе. Потом перформанс – более театральный акт, он предполагает деление на актеров и зрителей. А здесь втягиваются все, кто пришел. И все попадают в ситуацию выбора – следовать инструкции или же ее нарушать.

Иван, а что эта ситуация значит для вас, прошедшего опыт существования в советской, несвободной системе? Насколько важна та модель поведения, которую вы предлагаете: ощущение границ возможного и инструкции, предписывающей все шаги? Сейчас, когда общество стало более свободным, эта модель тем не менее актуальна?

Даже живя в СССР и будучи художником, я не ощущал себя преступающим какие-то законы и границы. Да, конечно, я знал, что могут быть какие-то неприятности, да они и были в реальности: меня, к примеру, таскали в КГБ, но героического ощущения сопротивления или диссидентства у меня не было.

Но ведь вас могли посадить в тюрьму?

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары