Разношерстная... моя

– Ты?! – злобно шикнула Тайка, выхватив не понять, откуда ножик.

– Э-э! Я не Вешка! – вякнула Ялька, сиганув обратно под стол.

Наступила коленкой на подол сарафана, сунулась носом в пол и возмутилась:

– Чего кидаешься, полоумная?!

Она в момент перекатилась на другой край стола, потому как ополоумевшая Тайка уже лезла под стол.

– Я же Благойлова внучка! – тихонечко орала Ялька, выкатываясь наружу из-под скатерти. – Та самая оборотенка!

– Врешь! – выдохнула Тайка, вылезая следом.

– А чего б я тогда к тебе выперлась? – резонно заметила Ялька. – Приспичило, чтоб зарезали?

Она решила не бегать от взбешенной бабы, ибо дурь это несусветная. Просто остановилась посреди покоев и обтянула себя широким сарафаном, прихватив его за бока:

– Глянь: с чего бы Вешке в один присест так похудеть?

Тайка, понятно, разошлась не на шутку. Однако дурой не была. Она вгляделась в худощавый стан девчонки и чуток поутухла. Но тотчас потребовала:

– Докажи.

– Могу. Тока надо эту одежу скинуть, – тряхнула Ялька сарафаном. – Я в тканой оборачиваться не могу. Верней, могу, но запутаюсь в тряпке. А сюда сейчас эти твои бабищи явятся. Хороши мы будем…

– Твердислава сказывала, будто тебя железом не убить, – мигом сообразила Тайка, подкрадываясь.

– Это верно, – вздохнула Ялька и задрала левый рукав рубахи: – Режь. Тока не до кости. А то мне еще… Ну, словом, ты знаешь. А времени, почитай, уже и не осталось. По моим следам дядька Хранивой с Таймиром несутся. Вот-вот явятся.

– Они знают? – удивилась Тайка, придержав вздетый над оголенной рукой нож.

– Конечно, – досадливо скривилась Ялька. – Они про меня все ведают. Почти все, – поправилась она. – Но, о том, что я не отступлю, точно знают. Я от них на севере сбежала. Когда мы в арме Свантара гостили. Шла сюда напрямки лесами. Тока вот им коней загнать проще простого. Таймир для такого дела и Багра не пощадит.

– Этот может, – как-то уж слишком презрительно фыркнула Тайка.

– Ну, чего? Будешь резать? – нетерпеливо мотнула головой Ялька.

И покосилась на дверь, что вела в покои государыни.

– Нет, – решила Тайка, спрятав нож. – Пусть тебе это и пустяк, но кровищу с полу быстро не убрать. А сейчас… – она прислушалась и поморщилась: – Уже бегут чувырлы.

– Мне надо… – встревожилась Ялька.

– Иди, – дозволила Тайка, хищно усмехнувшись. – Она спит. Тока дождись меня. Я сейчас коня приготовлю и вернусь.

– Зачем? – нетерпеливо осведомилась Ялька уже в дверях.

– Хочу своими глазами… – прошипела Тайка.

– Брось. Лучше беги из кремля, покуда можешь.

И пылающая непримиримостью мстительница внезапно легко согласилась. Лишь бросила:

– А где я тебя?..

– В бабулином дому… – подсказала Ялька, исчезая в сумраке государыниных покоев.

– За резным креслом с красным бархатом потайной лаз! Нажми на синий цветок с выпуклой середкой! – шепотом прокричала вслед Тайка и закрыла дверь.

Видать, знала, что Ялитихайри ее услышит. Она и услыхала. Оттого, пробравшись через две горницы в спальню Твердиславы, первым делом сунулась к тому креслу. Двигать его побоялась: а ну, как заскрипит по полу? Протиснулась меж креслом и стеной, нащупала выпуклый кружок. Синий там цветок иль какой иной – в потемках не разглядеть. Для верности огладила всю стенку, куда дотянулась: боле выпуклостей не нашла. Вновь нащупала ее, нажала, пусть и опасалась неосторожных звуков. Дверца подалась внутрь бесшумно. Из лаза пахнуло сырым камнем и чем-то нежилым. Ялька влезла в низенький проем по пояс и зашарила руками. Наткнулась на связку факелов – а как же без них? Достала один и оставила лежать на пороге лаза, дабы дверца оставалась открытой. А ну, как после не успеет нащупать потайной запор? Коли ее тут застанет тот же Таймир, так от него запросто не сбежать. Да и Хранивой может знать о лазе. Словом, отход она себе подготовила. Осталось поскидывать опостылевшую одежку глупой девчонки Вешки и забросить под кресло. Когда ее найдут, никто уже не сможет подумать на безвинную девчонку.

Теперь можно было и оглядеться. Хотя, чего тут глядеть-то? Спаленка и спаленка. Не шибко-то и велика. Да и убрана не так уж богато. Правда, кровать знатная: широкая и балдахин расписной. Постель вот еще шелковая – не каждому по мошне будет. А все прочее в любых боярских хоромах найти можно. Ялька проскользнула мимо кровати с задернутым балдахином. Внутрь не заглянула: нисколечко не любопытно. Остановилась у костяного столика чудной иноземной резьбы. На нем стоял чеканный южный кувшин да высокая чарка харангского голубого стекла, разрисованная цветами. Рядом лежала книга в кожаном переплете: старенькая такая с виду, видать, с давних времен хранилась. Ну, понятно: государыня славится своим умом да ученостью… Коли такая умная да ученая, так чего ж такая сука – всколыхнулась в душе щемящая тоскливая злоба.