Разношерстная... моя

Большое столичное торжище гудело растревоженным ульем на три улицы вокруг. Прогуливаться по нему могли только хозяева крепких плеч да луженых глоток – остальные протискивались. Но державнику, что служил в Тайной управе, путь расчищали беспрекословно. Таймир медленно продвигался вперед, для начала выбрав крайний правый торговый ряд. И бросал цепкие взгляды в распахнутые ворота одноэтажных каменных лавок. Дядька по своей опытности моментально выхватывал из мельтешения и разноцветья товаров необходимое. Но Таймир этакой удалью пока не отличался. Ему приходилось то и дело останавливаться, а то и заходить вглубь лавки для ознакомления. Будучи человеком, не падким на выпендреж и знающим себе цену, он первым делом предупреждал о том, сколько намерен выложить за любую чепуху. А будучи известным своей хамской прямолинейностью и готовностью распускать руки по любому поводу, почти не нарывался на попытки выудить у него хотя бы на один сребреник больше.

– Каспадин дьержавник! – поклонился ему купец-харанг, мигом выкатившись на широкий порог своей лавки. – Рад фас фьитеть.

– Доброго дня, – кивнул Таймир, заходя в чистую благоухающую какой-то сладенькой дрянью лавку. – Антаоль, слыхал, к тебе недавно пришел обоз?

– О та-та! – засуетился купец, услужливо помахивая рукой в сторону одного из прилавков, будто лебедь крылом. – Тут у мьеня много-много нофий тофар. Што фи катовы потратьить?

Таймир молча выложил на прилавок три золотника. Купец всплеснул руками: толи радовался редкому в Харанге золоту, толи рукоплескал расчетливой бережливости, столь редкой у северных варваров. И в отличие от них он не набросился на деньги, лапая их и пробуя на зуб, а поклонился и скользнул за прилавок. Превосходно зная своего немногословного постоянного покупщика, почтенный Антаоль принялся выкладывать перед ним и выставлять товар. При этом коротенько пояснял: куда это цеплять, повязывать, накручивать или мазать. Державник скучающим взглядом скользил по женским штучкам, но купец знал: этот суровый молодой человек запомнил каждое его слово. И сделает выбор, как только иссякнут и сам продавец, и его товар ценой в три золотника.

– О, каспажа! – радостно поприветствовал кого-то приказчик за его спиной.

Таймиру в голову бы не пришло оборачиваться, дабы не нарваться на знакомую бабенку, каких бы кровей и возраста та не была. Купец с неистребимым пониманием опустил глаза, заметив на лице такого значительного человека досадливую гримасу. И тут же удивленно поднял их снова.

– Доброго дня, Гратинша, – с тихой мягкостью в голосе ответила покупщица…

И державник немедля обернулся. К прилавку в другом конце лавки неспешно потрусила старушка, которую он узнал и со спины. Завернутая в причудливые лохмотья, бабка, тем не менее, имела весьма чистые руки с ухоженными ноготками. А под ободранным подолом виднелись весьма не дешевые мягкие женские сапожки. Более же всего человека неосведомленного могла поразить ее высокая клюка с суковатым крюком в навершии и широким серебряным обручем на ладонь ниже его. Таймир знал, что несколько раз находились придурки, что по незнанию или по пьяне отнимали у старушки клюку, мысля прибрать к рукам тот обруч. Правда, это было давненько, ибо о наказании, постигшем воров, нынче знал весь город.

– Доброго тебе дня, Благойла свет Вуколова дочь, – постарался изобразить приветливость Таймир, подходя к Отрыжке с тем самым дядькиным приветствием, что было неизменно из года в год. – По здорову ли?

– Охренеть! – вытаращилась на него бабка. – Ты, милок, не заболел часом? Вон этому прилавку мое здоровье интересней, чем тебе.

– Хранивой тебя уважает, – нашелся Таймир с причиной своего внимания.

– Он-то да, – задумчиво глядя ему прямо в глаза подтвердила Отрыжка. – Да тока тебе-то, что с того? Иль это он тебе повелел меня уважать?

– Он говорит, ты спасла его от смерти, – припомнил Таймир прошлогодний рассказ дядьки. – Я заходил к тебе несколько раз. Да все застать не мог.

– Коль наведываться по два раза на неделе, так это уж не несколько. Это уже достал ты меня, милок, – насмешливо отбрила старушка. – Добро, хоть понял, что тебе не рады, да отцепился. А то б мне в лесу пришлось землянку рыть. Полгода в покое жила, ан нет. Выследил меня. Подловил.

– И в мыслях не было, – приподнял бровь Таймир. – Случайно столкнулись. Я вон прикупить кой-чего зашел.

– Зазря ты тратишь времечко. Этой задрыге Драганке твоих подарков не надо. Ей тебя всего целиком подавай, – ехидно поведала известная в городе ведунья. – Гляди, добрый молодец, нарвешься.

– На Якослава? – презрительно покривился рот полусотника Тайной управы.

– На ее злобу да мстительность, – вполне серьезно поправила его Отрыжка. – Стоит тебе от Драганки откачнуться, не помилует. Этакая курва и отравить тебя не побрезгует.

– Наговариваешь, – испытующе сощурился Таймир, пытаясь завести бабку и выудить у нее все, что ведунья знает о его любезной подружке.